Манюня
Шрифт:
–Она каркала и каркала, ну я и выстрелил вверх наугад, чтобы попугать её,- рассказывал потом отец,- а ворона возьми и свались нам на голову!
Первым делом, при возвращении с охоты, папа тщательно прятал ружьё. Заходил он домой на цыпочках, в надежде, что дети его не услышат, но куда там! Мы сразу выбегали ему навстречу и вешались гроздьями ему на шею. «Хватит, хватит»,- нарочито хмурился папа. Ружьё предательски выглядывало из-за его плеча.
Конспиративно ссутулившись, отец пятился в сторону своей спальни, нашаривал дверную ручку, при этом смотрел на
Хех, папа плохо знал своих дочерей!
Как только за ним закрывалась дверь, мы сбивались в стайку и, затаив дыхание, подслушивали. Далее раздавался один и тот же, наработанный годами, звукоряд.
– Бум!
– Это он поставил стул под антресоли,- волновались ряды преданных слушателей.
– Хрясь!
– Ага, встал на стул и ударился головой о выступ.
– Шур-шур-шур!
– Заворачивает ружьё в газеты и прячет за одеяла,- удовлетворённо констатировали мы.
– Бах! Бах! – захлопнул дверцы антресолей.
– Плюх, - спрыгнул со стула (умильный вздох).
К моменту, когда папа, переодетый, выходил из спальни, наш след уже давно простывал.
Когда родители куда-то уезжали, мы часто забавлялись тем, что доставали папино ружьё и по очереди перезаряжали его. При этом одна из девочек всегда стояла на стрёме, чтобы сообщить о внезапном появлении родителей.
ЗАВЯЗКА
Напротив нашего здания, через улицу Ленина, на счастливом расстоянии в триста метров (почему счастливом, поймёте по ходу действия), окна в окна с нашей квартирой проживал мой классный руководитель и по совместительству физрук Мартын Сергеич. Мартын Сергеич был известным на весь город стукачом. Люди за спиной пренебрежительно называли его кагебешной шестёркой. В течение рабочей недели МС вёл наблюдение за учителями и старшеклассниками и делал заметки в блокноте, а потом бежал куда надо с подробным докладом. «Аж пыль столбом стояла, когда он мчался в КОНТОРУ»,- презрительно кривила мама губы, рассказывая отцу об очередном кроссе Мартына Сергеича.
Я ненавидела его всей своей неокрепшей 11-летней душой. Мартын Сергеич имел обыкновение на уроке физкультуры поглаживать девочек по спине и нашёптывать на ухо разные замечания типа - тебе, Алиханян, неплохо уже лифчик купить, а то грудь выросла и трясётся при беге, или тебе, Шаапуни, неплохо бы надеть шортики свободного кроя, а то эти практически обтягивают ягодицы!
Манюня, хотя и училась не в нашей школе, но из дружеской солидарности ненавидела физрука не меньше, чем я. Когда она оставалась у нас с ночёвкой, вечером неизменно подходила к окну, щурилась и презрительно цедила сквозь зубы – у этого козла в окнах уже горит свет!
Когда жена Мартына Сергеича вывешивала стирку на просушку, мы зорко выискивали бельё МС и злорадно его высмеивали.
– Смотрите,- покатывались мы со смеху,- Мартын-то, оказывается, носит огроменные семейники, они уж точно не обтягивают ему ягодицы!!!
КУЛЬМИНАЦИЯ
Как-то в праздники мама с папой и младшими сёстрами поехали в гости к папиному коллеге. Дома остались я, Манюня и моя сестра-погодок Каринка, та ещё штучка. С Каринкой можно
Остаться дома одними было для нас неимоверным счастьем. Какое-то время мы забавлялись тем, что ковырялись в маминой шкатулке с бижутерией. Потом перемерили все её наряды и туфли, перемазались её косметикой и надушились всеми духами. Для пущего аромата Манька сбрызнула нас освежителем воздуха «Лесная ягода». Амбре, которым мы исходили, могло скопытить вполне боеспособную роту пехотинцев.
Когда зубодробительный марафет был наведён, мы решили сообразить светский раут на троих. Сварили кофе, притащили сигареты, долго искали индийские курительные палочки, но мама их куда-то упрятала. Ничтоже сумняшеся подпалили сухие колоски камыша в маминой икебане.
Сели пить кофе. С первой же затяжки мы закашлялись, с первого же глотка нас чуть не вывернуло. Раут не оправдал наших ожиданий. Мы вылили кофе, спустили недокуренные сигареты в унитаз, проветрили кухню.
Вышли на балкон явить миру нашу неземную красоту.
Но покрасоваться нам не удалось. Напротив, на своём балконе, сидел Мартын Сергеич и читал газету. У нас сразу испортилось настроение.
– Давайте мы сконцентрируем всю ненависть в наших глазах и высверлим в его голове дырку, есть у меня подозрение, что инопланетяне таким методом избавляются от своих врагов,- предложила Манюня.
Мы принялись сверлить Мартына Сергеича взглядом, полным ненависти, но долгожданная дырка никак не высверливалась. Физрук потянулся, сладко зевнул и почесал себя в живот. Мы разочарованно вздохнули.
Тогда Каринка внесла новое рацпредложение – а давайе, говорит, мы в него выстрелим из папиного ружья!
– А давайте, - всколыхнулись мы с Манькой и бросились наперегонки за ружьём. Вытащили с антресолей, зарядили и притащили на балкон. Каринка уже заняла огневую позицию на полу за решёткой. Мы подползли к ней на брюхе и передали ружьё.
– Зарядили? – грозно прошипела Каринка.
– Издеваешься! – возмутились мы.
Каринка заграбастала под себя ружьё, долго прицеливалась и наконец, выстрелила. Раздался негромкий хлопок, мы выглянули из-за балконной решётки.
МС сидел не шелохнувшись.
– Дай мне,- вырвала из рук Каринки ружьё Манюня, - у меня глаз меткий, я его вмиг свалю!
Манька с минуту елозила пузом по полу, выбирая единственно правильную огневую позицию. Боевой чубчик ирокезом топорщился над её лбом. Затаив дыхание, она долго прицеливалась, зачем-то зажмурилась, отвернулась и выстрелила.
Мы прождали несколько секунд и воровато выглянули из-за перил.
Балкон напротив был пуст!!!!
– Я его убила,- выпучилась Манюня, - я его убила!
Мы по очереди отползли задом в дом и закрыли балконную дверь. Щелкнули затвором, ружьё выплюнуло горячие гильзы. Мы выкинули их в мусорное ведро. Потом изорвали в клочья новый номер «Литературной газеты» и прикрыли гильзы.
Боевой запал не иссякал. Содеянное смертоубийство сплотило нас в грозный триумвират. Мы походили какое-то время по квартире с ружьём наперевес.