Маори
Шрифт:
Гоулд выступил вперед. Каким-то образом к нему возвратилась самоуверенность и солдатское благородство, которое он почти уже растерял за прошедшие недели. Это было очень своевременно, если принять во внимание, как мало времени было у полковника для подготовки к этой встрече. На Гоулде была его лучшая форма, и его выправка была горделива и внушительна. Глядя на этого человека, нельзя было сказать, что за эти несколько недель его профессиональные принципы и взгляды с позором обрушились под влиянием действительности.
Атухера повернулся и указал на массивные тюки, которые его воины принесли с собой.
— Мы знаем, что у вас кончаются продукты. Несколько офицеров даже вздрогнули от неожиданности, но нельзя было сделать им выговор за это. Эти слова прозвучали не как вопрос. Тем не менее, Гоулду удалось справиться со своим удивлением и с апломбом ответить:
— У нас есть достаточно провизии, спасибо.
— Тогда почему вы готовитесь уходить отсюда? — Когда никто не ответил на этот вопрос, вождь продолжал: — Будет плохо, если вам придется покинуть это место. Это хорошая битва, лучшая из всех. Поэтому вам не нужно уходить, чтобы найти пищу, — и опять он указал на тюки, — мы принесли для вас все, что нужно человеку для питания, так что вы можете остаться и продолжать сражение. Земля приносила нам хороший урожай в течении нескольких лет. У нас есть много пищи и воды. Мы поделимся с нашими храбрыми противниками. Там есть мука, чтобы печь хлеб, а также картошка, баранина и овощи. Дайте эти продукты вашим поварам, поскольку у вас нет женщин, чтобы готовить, и хорошо поешьте этой ночью, — он широко улыбнулся, показав два ряда отличных зубов. — Завтра мы продолжим сражение.
Сказав это, он развернулся и прокричал какие-то приказы своим воинам. Все еще под белым флагом они пошли вверх по холму к своему па. Гоулд и офицеры безмолвно наблюдали за ними. Они все еще хранили безмолвие, когда несколько воинов маори остановились и, наклонясь, корчили им рожи между своих ног.
— Что это значит? — спросил окончательно сбитый с толку Гоулд.
— У маори это значит то же самое, что и в Англии, полковник, — сказал ему Тобиас Халл. Он подошел к тюкам и мечом разрубил один из них. В нем были корзины с хорошо перемолотой мукой. Он взял горсть и медленно процедил ее сквозь пальцев.
Один из офицеров с восхищением наблюдал за маори, возвращавшимися в па.
— Они все ненормальные. Вместо того, чтобы окружить нас, они дают нам еду, что бы мы, подкрепившись, могли сражаться с ними. Что это за люди?
— Маори, — ответил Коффин и перевел взгляд с па на лежащие тюки с продуктами. В них было достаточно еды, чтобы прокормить оставшееся войско несколько недель, если чуть подсократить порции, но не настолько, чтобы запретить маленьким отрядам исследовать окрестные места в поисках дополнительного провианта.
Бормоча себе что-то под нос, Гоулд возвратился в свою палатку, оставив Стоука и Колвилла наблюдать за работой землекопов.
Маори несколько раз пытались затопить или каким-то другим способом разрушить все больше приближающуюся к ним траншею. Но у них ничего не выходило. Когда, наконец, три ветви были доведены до стены, инженеры подложили мины, зажгли фитили и поспешили спрятаться под свою защитную деревянную крышу. Солдаты издали радостный крик, когда мины взорвались и огромные проломы оказались в стенах укрепления.
Ничто теперь не могло удержать от наступления солдат и волонтеров. Они мгновенно взобрались на холм и вломились в деревню, сминая плохо организованные ряды защищавшихся маори, но они обнаружили, что, хотя деревня была полна жителей, большинству воинов все же удалось скрыться. Вирему Кинги и его вождям опять удалось увести своих людей. Это была еще одна пиррова победа армии после стольких попыток.
— Они будут набирать новых воинов, чтобы заменить ими погибших здесь.
Коффин стоял посредине па, наблюдая как милиция поджигала дома и амбары. Рядом с ним стоял капитан Стоук, он опустил свою окровавленную саблю и, прикрыв глаза рукой, смотрел на разыгравшееся пламя.
— Не беспокойтесь, сэр, они, возможно, и узнали что-то о нашей тактике в этом бою, но и мы узнали об их тактике. Мы не допустим в следующий раз таких ошибок. Нельзя применять традиционных фронтальных атак. Мы попытаемся выманить их из па и сразиться с ними на открытом пространстве. Мы будем готовиться к другим осадам. И, клянусь всеми святыми, в следующий раз у нас будет артиллерия, даже если мне придется привезти ее из Тауэра.
— Думаю, я могу помочь в этом, — задумчиво произнес Коффин. — Мы можем купить пушки у буров в Батавии. Стоук посмотрел на него и протянул ему руку.
— Вам нужно было быть солдатом, сэр. Коффин отрицательно покачал головой.
— Я предпочитаю коммерцию войне, мистер Стоук. Дело в самозащите, понимаете? Я больше не буду подвергать опасности своих солдат, пока у нас не будет возможности отвечать противнику тем же.
— Понимаю. — Стоук вытер клинок о ногу и вложил его в ножны.
— Для того, чтобы привезти сюда пушки нужно время, но когда они будут у нас, то живо наступит конец всем этим траншеям и минам. Увидите, сэр, через несколько месяцев мы положим конец этому мятежу.
Оба они повернулись, чтобы посмотреть на разрушение деревни. Огонь уже охватил почти все строения. Наблюдая как горит амбар, Коффину казалось, будто боги маори, вырезанные и выложенные там из камней, прыгали и танцевали, их глаза светились ярким желтым светом, а рты как будто оскалились в улыбке.
Уже давно Коффину не снились ночные кошмары. Но той ночью они опять мучили его. Он мог поклясться, что одно из лиц, изображение которое он видел пылающим на крыше дома вождя принадлежало кому-то, кого он знал, но он не мог вспомнить, кому. Это лицо не искривилось от огня в гримасе, как другие. Оно просто смотрело на него сверху вниз, пока не исчезло в языках пламени. В последний момент Коффину показалось, что и его сейчас проглотит пламя.
Коффин лежал на спине и заставлял себя вновь уснуть, думая о том, что несмотря на уверенность и знание своего дела, Стоук был не прав. Все они были не правы. Артиллерия поможет, но она не положит конец войне с маори ни через неделю, ни даже через месяцы. Война будет продолжаться и продолжаться. В Новой Зеландии не будет мира до тех пор, пока последний воин маори не будет убит или усмирен. Но как могут быть усмирены такие люди?
Только что они были абсолютно уверены, что поймали самого Кинги, но он опять ускользнул из их ловушки. Коффин заметил, что Гоулд и все остальные британские солдаты перестали относиться к маори как к простым язычникам, они теперь называли их вражескими солдатами. Ни он, ни Халл, ни кто-либо другой из колонистов не признавались, что на самом деле не имело особенного значения, поймают они Кинги или нет. Всегда найдется другой вождь, другой Кинги, готовый взять на себя обязанности предводителя мятежа.