Маргаритки в раю
Шрифт:
— А со мной все будет прекрасно, — прошептала она. — Моя жизнь пойдет своим чередом.
Зак раздраженно повернулся к Ханне.
— И что же теперь?
— Уезжай.
— А дальше?
— Ничего.
— Ты хочешь, чтобы я перестал о тебе думать и беспокоиться? Просто отошел в сторону?
— Постарайся. И ты тоже, — обратилась она к Алекс. — Я хочу, чтобы все это прекратилось, о'кей? Больше никаких уловок, никакого сватовства!
— Вообще? — спросила Алекс. — Или…
— Вообще.
— То есть ты собираешься делать вид, что меня нет в природе? — обратился к Ханне Зак. — Не замечать меня до самого отъезда?
Его мало утешило то, что она замешкалась с ответом.
— Не знаю. Тебя трудно не замечать.
Он решил расценить ее слова как комплимент.
Ничего другого ему не оставалось.
Глава тринадцатая
Зак шел за ней. Ханна определила это по тому, как ее шею покалывало сзади, точно иголочками. Озноб невольного предвкушения.
Было ясно, что ее тело отказывалось внимать голосу разума, оно продолжало хотеть Зака.
Перестань, приказала себе Ханна.
Надо будет над этим поработать.
Что ж, ей придется заниматься этим до конца жизни или, во всяком случае, еще лет десять — как раз до тех пор, когда он надумает объявиться здесь в очередной раз.
Ханна сбросила сандалии и взяла их в руки. Теперь при каждом шаге босые пальцы зарывались в песок.
Да, конечно, можно будет перезваниваться. Обмениваться факсами и письмами по электронной почте. Возможно, даже встречаться время от времени, например, если выдастся случай провести вместе уикенд.
Очень может быть.
Только вот Зак — полицейский, а полицейский, как показывает статистика, — это человек, что называется, женатый на своей работе.
— Ничего хорошего из этого не выйдет, — пробормотала Ханна и только сейчас сообразила, что уже почти темно и что она прошла почти милю вдоль пляжа, добравшись до уединенной бухточки, которую Тэра в шутку назвала Скалой Любовников. Солнце уже скрылось, оставив после себя неправдоподобно темное, роскошное ночное небо.
Ханна вновь почувствовала это — легкий трепет предвкушения, свидетельствующий о том, что Зак где-то поблизости. Она обернулась и увидела его в десяти футах за собой — высокую, темную фигуру, великолепную и безмолвную. Лицо было в тени, но Ханне все же удалось разглядеть встревоженный и пристальный взгляд, за которым угадывалась целая гамма чувств.
— Как видишь, — спокойно произнесла она, я не собираюсь плыть в шторм. Не собираюсь тонуть. Я в полной безопасности.
— Да, я знаю.
— А вообще-то, если мне захочется поплавать, я поплыву. А еще знаешь? Когда ты уедешь, очень может быть, что я даже…
— Что, Ханна?
Никогда уже не буду той, что прежде, горестно подумала она.
Да, все теперь будет иначе…
В горле стоял тугой ком непролитых слез. Ханна не хотела давать им волю, боясь, что не сможет остановиться.
С моря подул свежий ветер, и кожа Ханны покрылась мурашками. Она потерла озябшие руки. Зак скинул с плеч джинсовую куртку и протянул ей.
Этот маленький рыцарственный жест сломал стену ее сдержанности.
— Ну вот, опять я что-то беру у тебя, — с горькой иронией проговорила она. — Тогда… в первый раз это было твое тело, а теперь…
— Чепуха. Это всего лишь куртка. — Он бережно укутал ее плечи. — Мне тяжело без тебя. Как без воздуха.
— Тебе… правда?
— Да. — Он застегнул на ней куртку. Пальцы задержались на шее девушки, коснулись щеки. Медленно Зак охватил ладонями ее лицо, чуть приподнял и улыбнулся. — Я знаю, как чертовски ты независима. И даже знаю, почему, но дело не в этом.
— В чем же тогда?
— В тебе и во мне. В том, что нам хорошо вместе, что нам хочется быть вместе. Нас тянет друг к другу, и с этим ничего нельзя поделать.
— Боюсь, я не слишком разбираюсь в таких вещах. У меня мало опыта.
— Да и у меня тоже, — признался он и в ответ на ее удивленный взгляд невесело рассмеялся. — Я хочу сказать, опыта серьезных отношений.
— У тебя не было времени?
— Я не очень-то стремился его найти. — Он не отнимал рук и сейчас провел ими по ее рукам, от плеч до запястий, сцепил ее пальцы со своими. — До нынешнего момента.
— Пожалуй, я тоже не особенно стремилась, — сказала она, желая быть честной. — Я всегда думала: всему виной моя вечная занятость, но, наверное, я просто подсознательно избегала мужчин. Использовала занятость как предлог, чтобы не подпускать никого близко.
— Ведь так можно сделать жизнь ужасно одинокой.
— Я всю ее отдавала делам и заботам и действительно ничего не замечала. У меня были Алекс и Тэра. И наша гостиница.
— Что же вдруг произошло?
— Ты всему причиной. Все изменилось в тот вечер, когда ты приехал. Я решила попытать счастья, попробовать хоть раз впустить кого-то в свою жизнь. Только ситуация очень скоро вышла из-под контроля. — Ханна качнула головой, в горле у нее пересохло.
— Со мной, то же самое. — Зак поднес к губам свою руку, сплетенную с рукой Ханны, и легко коснулся губами ее кожи, растопляя женское сердце. — Я начинаю думать, что так и должно быть. Ты должна доверять самой себе.