Маргаритки
Шрифт:
— Что также осложняло дело, — согласился Эрик Сунделиус. — Поэтому Якоб всем сердцем радовался, что старшая дочь Каролина начала принимать искреннее участие в делах беженцев, а также разделяла веру родителей, хоть и не была так же предана церкви, как они. Якоб нередко рассказывал, какую радость дарит ему Каролина.
Алекс приподнял бровь и почувствовал, как Петер замер.
— Но я полагаю, отношения с Каролиной тоже были серьезным бременем для человека с подобным заболеванием? — спросил
Психиатр наморщил лоб.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду ее наркозависимость.
Сперва Эрик Сунделиус был готов рассмеяться, но затем помрачнел.
— Каролина? Наркотики? — Он покачал головой. — Это невозможно.
— К сожалению, это так, — произнес Алекс. — Мы ознакомились с результатами медицинской экспертизы и свидетельством о смерти. Тело ее было истощено многолетним употреблением наркотиков.
Эрик Сунделиус перевел взгляд с Алекса и уставился на Петера:
— Простите, вы хотите сказать, что она умерла?
По всей видимости, психиатр не слишком внимательно прочитал газеты. Алекс решил вкратце рассказать ему о деле. Он поведал, как была найдена супружеская чета, о письме, якобы написанном Якобом Альбином, и об известии о смерти старшей дочери, ставшем непосредственной причиной, подвигшей его убить жену и себя самого.
Эрик Сунделиус сидел молча. Когда он наконец заговорил, голос его звучал принужденно, как у человека крайне рассерженного или расстроенного. Вид у него снова был, как будто он сейчас засмеется.
— Ладно, — сказал он коротко и положил ладони на стол. — Давайте пройдемся по всем пунктам по порядку. Во-первых, позвольте взглянуть на копию записки, которую он оставил?
Алекс кивнул и достал бумагу из сумки.
Эрик Сунделиус прочитал набранное на компьютере письмо, подписанное Якобом. После чего отбросил документ, слово обжегся.
— Подпись Якоба. Что касается остального… за содержание я гроша ломаного не дам.
Алекс открыл было рот, чтобы возразить, но Эрик Сунделиус поднял руку.
— Дайте договорить, — оборвал он. — Якоб был моим пациентом многие годы. Поверьте, автор этого письма неЯкоб. Это подделка, все это ложь, от стиля до содержания. Даже если бы ему взбрело в голову совершить то, на что намекает записка, он бы сформулировал это другим образом. Кто адресат вообще? Оно не обращено ни к кому. Ни к Юханне, ни к близкому другу. Пустые слова ко всем и ни к кому.
Он вздохнул.
— Как я уже сказал, вы должны мне поверить, когда я говорю, что Якоб не делал этого. Иначе вы допускаете серьезную ошибку.
— Вы считаете, что он не мог совершить самоубийства, даже узнав о смерти дочери?
В этот момент Эрик Сунделиус не выдержал, и смех, прежде таившийся в его лице,
— Ерунда, — воскликнул он, — все это ерунда!
Он схватил снова письмо, пытаясь собраться.
— Если бы — подчеркиваю, если бы— Якоб и получил известие о смерти дочери, он ни при каких условиях не стал бы скрывать этого от жены. И он точно пришел бы ко мне — так он поступал всегда, когда что-нибудь случалось в его окружении, что влияло на его душевное состояние. Всегда. Я смею утверждать, в этом отношении его доверие ко мне было безграничным.
— Вы говорите так, словно есть основания сомневаться, что ему вообще было известно о смерти дочери, — заметил Алекс.
Психиатр швырнул бумагу на стол.
— Да, именно так, — заявил врач. — Иногда Каролина бывала здесь, вместе с отцом. Как и ее мать.
— В качестве пациента? — удивленно произнес Алекс.
— Нет, нет же. — Эрик Сунделиус выглядел рассерженным. — Совсем нет. Лишь в качестве поддержки. Она вникала в его болезнь и лечение. Немыслимо, чтобы за десять лет я не заметил, что она была наркоманкой.
Алекс и Петер посмотрели друг на друга.
— Но, — сказал Петер, — боюсь, здесь сомневаться не приходится. Я хочу сказать, что девушка со всей очевидностью умерла. И протокол вскрытия подписан врачом, с которым разговаривал один из наших сотрудников.
— Кто ее опознал? — Эрик Сунделиус ухмыльнулся.
— Сестра Юханна, — ответил Алекс. — Она нашла Каролину без сознания и вызвала «скорую». Кстати, нам весьма желательно найти ее.
Эрик Сунделиус снова покачал головой.
— Все это уму непостижимо, — сказал он. — Чтобы Юханна поехала к Каролине?..
И снова покачал головой.
— За все годы, что Якоб был здесь, Юханну я видел практически единственный раз. Еще совсем молодой, когда у нее, можно сказать, просто не было выбора. Она была здесь поневоле, я это по ней сразу заметил. И, как я понял по словам Якоба, сестры не были особенно дружны. Что его весьма огорчало. — Он замолчал на мгновение. — Не знаю, что за впечатление о Юханне сложилось у вас, но я могу сказать, по словам Якоба, что с ней не все было в порядке.
Все умолкли. Мозг Алекса интенсивно обрабатывал всю новую информацию.
— Она также страдала депрессией?
Эрик Сунделиус сжал губы, вид у него был тоскливый.
— Нет, депрессии у нее не было. И здесь мне следует подчеркнуть, что, кроме того раза, я толком не встречался с Юханной лично. Она, по словам Якоба, не только дистанцировалась от родных, но и откровенно демонстрировала свою злобу и презрение по отношению к ним. Судя по его рассказам, это было ненормальное, болезненное поведение.