Маргаритки
Шрифт:
— Зеленый, — сообщил он, думая, что шеф не заметил смены сигнала светофора.
Алекс быстро переставил ногу с тормоза на газ. Машины с автоматической коробкой передач все же большое благо, хоть и больше загрязняют окружающую среду.
— Ну и ну, — пробормотал он. — Но все же этому может найтись логическое объяснение. Я имею в виду, это не обязательно связано с нашим делом. Я никогда не слышал ни о каком Вигго Тувессоне.
Петер, приподняв бровь, с интересом прислушивался
— Он работает в полиции Норрмальма, — сказала Фредрика. — Он и еще один коллега оказались первыми на месте, когда чета Юнг нашла тела и оповестила полицию.
У Алекса пересохло во рту, и он посмотрел на Петера, напряженно пытающегося понять, что такое ему рассказывает Фредрика.
— Хорошо, — сказал он. — Мы немедленно займемся этим. Ты не облечешь все это дерьмо в письменную форму — прости усталого комиссара за выражение — и не положишь мне на стол?
«Если сама не придешь в понедельник», — мысленно добавил он.
— Уже сделано, — отрапортовала Фредрика. — Если вдруг меня не будет в понедельник.
Он улыбнулся.
Пока они ехали дальше в сторону Броммы, Алекс поделился с Петером тем, что рассказала ему Фредрика.
— Иногда она прямо на ходу подметки рвет, — вырвалось у Петера.
— И не говори, — согласился Алекс.
— Словно сам никогда не сомневался в компетентности — впрочем, это было только в первые месяцы ее работы в группе.
На этот раз Рагнар Винтерман не встречал своих гостей снаружи на крыльце. Вместо этого полицейским пришлось долго колотить в ворота приходского дома, прежде чем им открыли.
О плане допроса они условились еще по дороге. Рагнар Винтерман оставался единственным, кто упорно допускал возможность самоубийства Якоба Альбина. Кроме того, именно он был более других убежден, что Каролина Альбин страдала наркозависимостью. Эти факты настораживали группу, так как Винтерман был слишком близок к Якобу Альбину, чтобы его мнение и оценки можно было игнорировать.
— К сожалению, на этот раз у меня не так много времени, — объявил он, проведя своих гостей в библиотеку. — Мне только что позвонила одна из прихожанок, чей супруг был долгое время болен и теперь скончался. Она ожидает меня в ближайшее время.
Алекс кивнул.
— Мы надеемся, что не отнимем у вас много времени, — заверил он настоятеля. — Но у нас возникли новые вопросы, которые я бы хотел обсудить с вами.
Теперь был черед Рагнара Винтермана кивнуть в ответ.
Алекс внимательно посмотрел на него. Тот сидел выпрямившись, положив обе руки на подлокотники кресла. Охотник, застывший наготове. Вооруженный до зубов. Словно кадр из какого-то виденного Алексом фильма.
«Крестный
Догадаться о причине перемены настроения у настоятеля Алекс не мог. Но сам был весьма расположен задать свои вопросы и получить исчерпывающие ответы. Он был уверен, что Петер, молча сидевший справа от него, также уловил изменившуюся атмосферу.
— В прошлый раз мы обсуждали проблемы Каролины Альбин с наркотиками, — начал Алекс и откинулся на диване. — Не могли бы вы примерно указать, когда они начались?
Рагнер Винтерман также откинулся на спинку кресла. Вид у него был вызывающий.
— Я, как мне кажется, ясно сказал, что практически все сведения получал от самого Якоба, — заявил он. — Поэтому мне сложно ответить на ваш вопрос более точно.
Он посмотрел на Алекса, чтобы убедиться, что тот услышал и понял. Алекс понял.
— Но можно осторожно предположить, что ее проблемы начались уже в конце подросткового возраста.
— Сразу же тяжелые наркотики?
— Ничего не могу сказать по этому поводу.
«Пошел на попятную, — подумал Алекс. — Сообразил, что его показания больше не являются неопровержимыми».
— Якоб регулярно делился с вами всем этим?
— Да, — подтвердил Рагнар Винтерман, — да, делился.
— На протяжении скольких лет Якоб прятал беженцев в доме на Экерё? — непринужденно спросил Алекс, словно этот вопрос естественным образом вытекал из всего предыдущего разговора.
— Это, к сожалению, мне также неизвестно, — сказал священник и положил ногу на ногу.
— Но вам было известно, что он их там прятал?
Настоятель вздохнул.
— Это всембыло известно.
— Но, когда мы были здесь в прошлый раз, вы решили не упоминать об этом?
— Я предположил, что это не имеет значения для расследования дела. Кроме того, я не хотел очернять память Якоба перед полицией.
Алекс улыбнулся.
— Очень благородно с вашей стороны, — вырвалось у него.
Взгляд Рагнара Винтермана помрачнел, и Алекс продолжал:
— Вы принимали участие в этой деятельности?
— Никогда.
— А кто-нибудь из прихожан?
— Мне это неизвестно.
Раздражение Алекса росло. Он бросил быстрый взгляд на Петера.
— По прошествии нескольких дней, — сказал Петер, — вы все еще убеждены, что Якоб Альбин совершил самоубийство?
Настоятель замер. Поза и взгляд переменились, словно перед ним внезапно пронеслась гигантская тень.