Марго
Шрифт:
– Папа, смотри! Здесь все машины иномарки!
– с восхищением говорил Александр, когда они
гуляли по городу всей семьей, любуясь архитектурой, витринами магазинов, офисов и кафе.
– Иначе и быть не может, сынок!
– улыбался Виктор, мечтая о том дне, когда он сядет за руль собственного "БМВ" или "Мерседеса". Но как же долго придется ему ждать!
Едва они приехали, как тотчас поняли, насколько слабо их знание языка. Они практически не понимали ничего из того, что говорили им местные жители. Быстрый темп речи и нечеткое произношение окончаний слов делали их почти неузнаваемыми. Маргарита недоуменно думала о том, какой же все-таки язык она учила дома? Александра определили в немецкую школу, где учились дети разных национальностей, и единственным языком общения был для них немецкий. Как ни странно, но мальчик быстро все схватывал, у него появилось несколько
– Так будет лучше!
– решительно заявила она, хотя он спорил, - Главное выучиться тебе! Твоя профессия здесь востребована и высокооплачиваема, моя - нет!
– Но я не могу учиться в то время, когда ты будешь работать и содержать семью!
– возмущался Виктор, - Черт возьми! Я не допущу этого!
Он допустил это...В словах жены была истина, против которой спорить было бесполезно. Маргарита устроилась продавцом в продуктовый магазин. Работа была тяжелая и утомительная, ей приходилось день ото дня расставлять товар по полкам, приносить коробки с упакованными продуктами и выносить пустые. Невозможно было передохнуть. Она часто с тоской вспоминала свою работу в России, где можно было поболтать в свободное время с подругами, выпить чай, просто посидеть. Здесь это не допускалось. Если даже никакой срочной работы не было, нужно было все равно что-то делать. Маргарита приходила домой настолько уставшая, что буквально валилась с ног. Виктор, видя это, чувствовал себя очень скверно. Он привык всегда сам зарабатывать семье на жизнь, а reoep| был не в состоянии ничего изменить. Много раз он порывался бросить учебу и пойти на самую тяжелую и грязную работу, только бы облегчить жизнь жене, но она была категорически против этого. Они продолжали жить в общежитии, но подыскивали себе квартиру. Найти ее было не так легко. Хотелось, чтобы квартира была в удобном месте, комфортабельной и уютной. Они уже посмотрели с два десятка квартир, но ни одна им не подходила. А в общежитии они жили все трое в одной комнате. Виктор настолько истосковался по близости с женой, что готов уже был взять любую квартиру. Большой удачей было, если Александр в воскресенье с друзьями отправлялся на прогулку в старый город. Тогда супруги знали, что он не вернется в ближайшие три-четыре часа, и могли предаваться любви, конечно, при условии, если соседи по общежитию не помешают.
– Марго!
– говорил Виктор после того, как страсть была утолена, - Я не могу так больше жить! Я хочу, чтобы мы могли заниматься этим, когда захотим! Та квартира на SchillerstraЯe не так уж плоха, если ее как следует отремонтировать. Я возьму ремонт на себя, милая.
– Вспомни, какая там ванная комната! А кухня? возражала она мягко, - Потерпим еще, дорогой! К тому же, детская комната маловата, а Сашенька хочет компьютер и телевизор.
– Мне кажется, что я до конца дней своих буду жить в этом общежитии!
– ворчал муж, но Маргарита, положив свою хорошенькую головку ему на грудь, уговаривала его тихим ровным голосом, и он снова соглашался со всеми ее доводами, чувствуя, как в нем нарастает желание обладать ею. И они вновь растворялись в объятьях друг друга, забывая обо всем на свете. А потом, как сумасшедшие соскакивали с постели и начинали все приводить в порядок, потому что вот-вот должен был прийти Александр.
Виктор не успел заметить, как закончились его курсы. Врач, доктор Вебер, у которого он проходил практику, оказался очень доброжелательным сердечным человеком. Мало того, что он помог супругам найти хорошую квартиру, не требующую никакого ремонта, так господин Вебер к тому же привез им кое-что из мебели: диван и два кресла, старый, но вполне приличный холодильник, стол со стульями. Все это совершенно безвозмездно. Когда Маргарита, тронутая таким участием, стала его благодарить, пожилой врач широко улыбнулся.
– Не надо меня благодарить, Frau Andreew!
– произнес он негромко, - Это Вам на первое время. Потом, когда Ваш муж будет работать, Вы купите себе все самое лучшее.
Виктор
– Детка, Herr Weber пообещал меня оставить у себя после практики, - как-то сказал Виктор за ужином, - Ты даже представить не можешь, какое это везение! Помнишь Толика, с которым я учился? Так он поменял уже третье место практики.
– Дорогой, ты несправедлив к себе, - возразила Маргарита, - Шеф оставляет тебя, потому что ты замечательный врач и хорошо владеешь немецким! Это только твоя заслуга!
– Нет, Рита... Должно еще и повезти, - произнес мужчина, потом тихо добавил: - Через пару месяцев ты сможешь оставить работу, милая... Я сам буду содержать семью...
– Нет, я доработаю год, чтобы после получать пособие по безработице. А может быть, мне даже дадут какую-нибудь школу. Татьяна уже получила подтверждение своего диплома, значит, и я получу. Можно будет попросить курсы по делопроизводству или бухгалтерские.
– Да, ты права, Марго...
– согласился муж, думая о том, какая у нее целеустремленная и цельная натура, потом вдруг предложил: - Хочешь, съездим на выходные в Париж?
– В Париж?
– ее глаза вспыхнули огоньком радости, но тут же погасли, - А деньги?
– Билет стоит восемьдесят марок. На троих - это двести сорок. Если взять марок двести с собой, то вполне на все хватит. Автобус комфортабельный, удобный. Завтрак можно взять с собой, а пообедаем где-нибудь в недорогом кафе в Париже. Ты должна отдохнуть, девочка, новые впечатления пойдут тебе на пользу. Сделаем снимки. Александр будет счастлив...
Виктор знал, что, если сказать о сыне, то Маргарита точно согласится. Ради мальчика она готова сделать все, что угодно!
Париж... Город Мира... Они были там всего один день, но его необыкновенный шарм останется с ними на всю жизнь. Площадь Согласия, Эйфелева башня, мосты и набережные Сены, великолепные фонтаны - все поражало своей красотой и великолепием, будоражило воображение. Вспоминались герои произведений Дюма, Бальзака, Золя. Александр делал снимки фотоаппаратом, жалея о том, что у них нет кинокамеры. Обедали они в крошечном уличном кафе, где официант, узнав, что они раньше жили в России, все время невпопад говорил "карашо" и "спасибо". День пролетел, словно один миг. Их туристская группа собралась в условленном месте, чтобы следовать назад в Германию.
Когда Виктор закончил практику, которая длилась целый год, и получил место, жизнь семьи значительно улучшилась. Теперь они полностью могли отказаться от социального пособия, которое доплачивало им государство к зарплате L`pc`phr{. Она продолжала еще работать, но мечтала о том, чтобы получить новую профессию. Они постепенно смогли прилично обставить квартиру новой мебелью, купили Александру компьютер, телевизор и видеомагнитофон. Только прожив в Германии два с половиной года, Виктор, наконец, почувствовал себя полноценным человеком. Он имел теперь работу, которая обеспечивала жизнь его семьи, практически свободно владел немецким языком.
Его шеф, доктор Вебер, был очень доволен им. Благодаря Виктору появилось много пациентов, которые, плохо зная немецкий, шли в Praxis к новому русскому врачу, которому могли объяснить все на своем родном языке.
Что было, действительно, очень неприятно, так это отсутствие общения. Знакомых у Виктора и Маргариты было полно, но друзей они так и не обрели. Все иммигранты и переселенцы в основном имели многочисленную родню, жили семейными кланами, и не допускали в свою среду чужаков. Им хватало общения со своими. Местные немцы, несмотря на всю их приветливость и доброжелательность, дальше служебных отношений не заходили. Соседи ограничивались приветствиями "Guten Morgen" или "Guten Abend". Виктор был склонен думать, что это происходит от чрезмерной сдержанности его жены, которую люди принимали за высокомерность и нежелание их знать. Он ни раз говорил об этом Маргарите.