Мари Галант. Книга 1
Шрифт:
– А я-то считал вас созданием деликатным и учтивым! – воскликнул Лефор. – И вот замечаю, что ума у вас не больше, чем у майора с Мартиники. Вы всего-навсего неотесанный пират, как любой из моих трюмных матросов! Никогда вы не стали бы другом пирата Барракуды. Конечно, он был разбойником, но элегантным до кончиков пальцев; а если ему и случалось проявить враждебность по отношению к своим противникам, то делал он это и изысканно, и изобретательно. А вот вам, мессир, больше всего изобретательности и недостает…
– Дьявольщина! Какое отношение изысканность и изобретательность имеют к нашему делу?.. И при чем тут майор с Мартиники?
– При всем! – вскричал Лефор. – Как говаривал капитан Монтобан, знавший латынь и много чего другого, вы никогда не сможете вбить в свою куриную башку deux ex machina [12] этой комедии.
Ведь именно майор своей властью объявил беспощадную войну морскому пиратству! Лашапель рассмеялся:
– Начал он прекрасно! Ну и что?
– Так вы, значит, не поняли, что Байярдель – мой друг? Вы не поняли, что я вернулся в Сент-Кристофер, попросив вас сопровождать меня, чтобы сообщить об этих фактах нашему славному командору? Если господин де Пуэнси решит наказать помощника губернатора Мартиники, поверьте, что нам станет помогать этот самый капитан Байярдель: он не забывает оказываемых ему услуг, и он верный друг. Вот в чем состоит наша выгода, Лашапель…
12
Бог (спустившийся) при помощи машины (лат.). Здесь: счастливая развязка трагической истории.
Тот пожал плечами:
– Мертвый кот не мяукает! Думаю, если бы мы с вами потопили «Мадонну Бон-Пора» и «Святого Лаврентия», а потом перерезали обе команды, больше мы их никогда бы не увидели…
– Оставался «Бык»!
– Подумаешь, «Бык»!.. После первого же пушечного выстрела он поднял паруса и взял курс на юг…
– Вот видите, капитан, он тоже обделывал, как я это называю, выгодное дельце… Ага! «Конь-работяга»! Входите, мессир, и доставайте кошель!
Когда Лефор проник в крепость, она только пробуждалась. Распахивались окна, там и сям раздавались военные песни подобно гимну солнцу. Во дворе сновали солдаты, выполняя утренние наряды. Флибустьер прошел мимо поста охраны и с величественным видом ответил на приветствие офицера, начальника поста. Он пересек двор, громыхая тяжелыми сапогами по неплотно пригнанным плитам, и вошел в дверь, которая вела в привычный для него узкий коридор. Этим же путем он проходил двумя годами раньше к командору, чтобы попросить его вернуть свободу генералу Дюпарке в обмен на губернатора in partibus [13] Патрокла де Туази; коридор этот вел в кабинет лейтенанта Лавернада, помощника командора.
13
Наместник (лат.). Зд.: должностное лицо, не обладающее реальной властью (как министр без портфеля).
Лавернад поднимался очень рано и неустанно трудился до самого вечера. Генерал-губернатор полностью ему доверял, хотя лейтенант был еще молод: ему едва перевалило за тридцать. Это был человек со вкусом, опрятный во всем. Носил тщательно причесанный парик, руки были всегда напудрены и надушены, как и лицо, что, впрочем, не скрывало темного загара, так как тропики успели наложить печать на этого весьма энергичного аристократа.
Лефор остановился перед кабинетом и постучал. Почти тотчас он услышал негромкий ответ и уверенно распахнул дверь.
– Лейтенант Лавернад! Имею честь почтительнейше вас приветствовать! – заговорил он и подошел к столу, за которым офицер разбирал документы.
Лавернад поднял голову и узнал флибустьера. Он с первой же встречи относился к Иву с нескрываемым уважением, а потому улыбнулся, и на его лице сейчас же появилось удивленное выражение. Он встал:
– Здравствуйте, капитан Лефор. Уже вернулись? Что происходит? Я думал, вы на Мари-Галанте?
Ив горделиво выпятил грудь. Одной рукой разгладил усы, другую положил на эфес шпаги.
– Да, лейтенант, – подал он голос, – я действительно отправился на Мари-Галант и прибыл туда. Я и мои люди не заметили, как очутились на острове: просто приятная прогулка! Но вот пришлось вернуться… Однако какое счастье, что по пути я не зашел в Сен-Пьер!
– Ах, Лефор, – улыбнулся Лавернад. – Под грубой оболочкой у вас скрывается мягкое сердце! Вы – сентиментальнейший человек из всех, кого мне доводилось знать! Вы не могли долго находиться вдали от Сент-Кристофера, как не могли долго не видеться со своими друзьями на Мартинике… Нахмурившись, он прибавил:
– К несчастью, вы застали бы там не всех, кто вам дорог!
– Знаю, – кивнул флибустьер. – Я уже слышал о смерти генерала Дюпарке.
– Мы узнали эту печальную весть от отца Фейе, который третьего дня прибыл к нам и ожидает, когда судно капитана Бельяра будет готово и отправится во Францию.
– И это мне известно, – с равнодушным видом произнес Ив. – На Мари-Галанте чего только не услышишь! Что ни говори, а этот остров не такой уж безлюдный, как полагают многие.
Лефор с удовлетворением отметил, как снова удивился офицер. Он продолжал:
– Я даже встретил там своего старого боевого товарища! Он во что бы то ни стало хотел забрать меня на Мартинику. Огромного труда мне стоило его образумить!
– Интересно, почему вы не приняли его предложения. Думаю, госпожа Дюпарке еще не оправилась от тяжелого удара и была бы рада с вами повидаться…
– Еще бы! – Лефор крякнул.
Лавернад не понял, что тот хотел этим сказать, но настаивать не стал. Ив несколько раз прошелся с небрежным видом по кабинету. Когда Лавернад снова сел, он подошел к столу и сказал:
– Да, я мог бы отправиться в Сен-Пьер. Почему не позволить себе приятную прогулку? Это всего день пути, учитывая, что ветер – попутный… Но вы же меня знаете, лейтенант. Я до смерти боюсь проявлений симпатии и милостей, которыми меня осыпают. Принципиально считаю, что почести – чистое надувательство!.. А на Мартинике помощник губернатора ничего лучше не придумал, как собрать все население, солдат и встретить меня барабанным боем и игрой на флейтах…
Лавернад не сдержал улыбки:
– Как видите, Лефор, вы стали знаменитостью! Скоро в Сен-Пьере повесят ваше изображение…
– Именно это и хотел сделать майор, – подхватил Лефор. – Вообразите: ему вздумалось соорудить помост перед потерной и принять меня там.
Лавернад насмешливо ухмыльнулся.
– Правда, на этом помосте, – не меняя интонации, продолжал флибустьер, – установлена виселица и болтается веревка!
Он схватил себя обеими руками за горло для наглядности. У лейтенанта вдруг округлились глаза.
– Что?! – вскричал он, забыв про смех. – О чем это вы? Вас – повесить, Лефор?! За что?
– Меня или еще кого, – отозвался Ив. – Шевалье де Граммона, Лашапеля, другого какого-нибудь флибустьера… А как же? Эти люди скучают на своем острове и готовы на все, лишь бы поразвлечься. Придумывают игры, ну чисто дети! Захотели повесить флибустьеров под тем предлогом, что это приказ короля… Но как и детям, играющим в опасные игры, им случается расквасить себе нос!