Шрифт:
Пролог
Вид лазаньи оставлял желать лучшего. Маша вообще не любила готовить. Тем более было бы для кого! Она жила одна и могла позволить себе обед в кафе и пиццу на ужин. А лазанью попросил шеф, черт его подери! Старый сердечник слег в больницу, и теперь Маше приходилось обслуживать его там. По сути, ничего сложного — навестить его раз-два в неделю, потому что родственники вспомнят о нем, только когда придет время оглашения завещания, а в остальное время кайфуй в свое удовольствие. В офисе стихло: все встречи отменены или перенесены, менеджеры срочно взяли отгулы или стайками собирались в служебных комнатах и весь день там пили чай. И хотя Маша была ближе всех к шефу (все-таки его секретарь!) и чаще других получала выговоры, ей не особо нравилось,
Чего ей не хватало, так это свободы и человека, близкого по духу. Работа отнимала все время, ни о какой личной жизни и речи не могло идти. Секс с женатым коллегой на корпоративе или с едва знакомым командированным иностранцем после пары коктейлей в клубе «Гранд» Маша рассматривала как единственную возможность выпустить пар и не превратиться в злую, неудовлетворенную ханжу. К счастью, у шефа были проблемы с его дружком, и ей не приходилось зарабатывать премию раздвиганием ног на рабочем столе. Его бы она точно не вынесла. Грузный, краснолицый пузан с одышкой и лысиной. А вот сделать ему лазанью… Почему бы и да! Правда, Маша пожалела, что не заказала ее в ресторане. Ей оставалось лишь надеяться, что шефу она не понравится и больше он не попросит ее приготовить ему что-нибудь вкусненькое.
Завернув судок в махровое полотенце, чтобы лазанья не остыла, Маша вызвала такси и выбежала из квартиры. Вечером она пообещала прийти на девичник какой-то приятельницы ее подруги по институту, а перед этим ей надо заскочить к парикмахеру. Маша была крашеной блондинкой, но тщательно это скрывала. И у нее были причины чаще обычного подкрашивать корни.
Парковка у частной клиники, где прохлаждался ее шеф, была платной, и таксист высадил Машу на другой стороне улицы. Что ж, не ругаться же из-за этого! Все равно ничего не изменится. Расплатившись, она вышла из машины и подошла к краю тротуара у светофора. Пока она ждала заветного «зеленого человечка», зазвонил мобильник. В одной руке сумка, в другой — пакет с лазаньей… Кое-как вытащив телефон, Маша приняла вызов. Загорелся разрешающий сигнал.
— Ну что, не передумала? — без приветствия спросила подруга. — Будет весело!
Плечом прижав телефон к голове, Маша ступила на пешеходный переход. Других пешеходов не было, и это радовало, а то она шла, размахивая сумкой и пакетом, чтобы поудобнее взять их в одну руку, и запросто могла кого-нибудь хлестануть.
— Нет-нет, все в силе, — беззаботно улыбнулась Маша. Она была не против мужского стриптиза, танцев и моря шампанского.
— Тогда до вечера!
Похоже, подруга обзванивала всех приглашенных и времени у нее было в обрез. Смутившись, Маша наконец взяла сумку и пакет в одну руку и отняла телефон от уха. Уставившись на экран, она провела по нему пальцем, чтобы заблокировать, но не успела убрать его в карман пиджачка, как неведомой силой ее откинуло в сторону. Словно порывом ветра, сносящим все на своем пути. Машу буквально подняло в воздух, а спустя долю секунды приземлило в нескольких метрах, прямо у колес автомобиля, стоявшего в ожидании сигнала.
Удар затылком об асфальт. Хруст в шее и жгучая боль в спине. Перед глазами резко помутнело, тело словно парализовало, и оно больше не подчинялось Маше. Сквозь возникший непрекращающийся звон в ушах она расслышала неясные голоса, а потом
— Куда ты только смотрел?! — разобрала она.
— Я, что ли, виноват?! Свейх в режиме безопасности! Сам посмотри!
— Трейсовские аглы! Придется этим недоумкам память стирать! Займись!
— А с ней что делать?
Маша быстро теряла сознание. Веки отяжелели, голоса стали отдаляться.
— С собой возьмем!
Она почувствовала, как какие-то крепкие руки — настоящие железные клешни, не иначе, — поднимают ее с земли, и отключилась.
Глава 1. Император Луисцар
Маша очнулась от запаха лазаньи. Не от того, что сбившие ее идиоты прикладывают к ее голове лед или ругаются, вызывая «скорую». Эти козлы жрали ее лазанью! Им было откровенно плевать на ее состояние. Закинув Машу на заднее сиденье машины, они где-то припарковались и, громко смеясь и шутя, спокойно обедали.
Глазами обведя металлически-серую обшивку потолка, Маша попыталась встать, но ощутила дискомфорт в запястьях. Подняв руки, она увидела широкие браслеты, инкрустированные разноцветными сияющими камешками. Спасибо, конечно, красивые вещицы, но ей бы больничку, а не безделушки!
— Эй, вы! — хрипло произнесла Маша, усаживаясь.
Два передних кресла тут же повернулись на сто восемьдесят градусов, и только теперь Маша поняла, что находится в очень странной машине. Салон полукруглый, в форме купола. Крыша и пол металлические, а стены полностью прозрачные — из какого-то мерцающего переливами стекла. Маше показалось бы, что у нее рябит перед глазами, поэтому за окном она видит не город, а какую-то однообразную перламутровую массу, но чавкающие лазаньей некто, сидящие перед ней на расстоянии вытянутой руки, вытаращились на нее во все восемь глаз. Именно восемь! Какого-то серо-зеленого болотистого цвета, с широкими приплюснутыми лицами, тонкими трехпалыми руками и длинной шеей, которую можно обхватить двумя пальцами. Они переглянулись и, в голос заржав, продолжили есть. Начинка лазаньи кусочками выпадала из их кривых рук и пачкала их бежевые комбинезоны.
— Слава Богу! — облегченно выдохнула Маша. — Я просто в психушке. А там видеть пришельцев не стыдно.
— Пришельцы! — захихикали гуманоиды.
«Свейх заряжен!»
Этот сигнал компьютерного голоса заставил их вернуть кресла в исходное положение и тронуть машину с места. Облако рассеялось, и этот самый свейх стал парить над розовым полем, летя куда-то на сравнительно невысокой скорости.
— А ты из какого мира? — беспечно спросил один из гуманоидов, не оборачиваясь.
Маша сглотнула и, закрыв глаза, шепотом забормотала:
— Мне это мерещится. Мерещится. Мерещится. Я ударилась головой и лежу в больнице. В коме.
— По делу была у землян? — спросил второй. — Ты не подумай ничего дурного, мы просто не хотим проблем. Аглы совсем озверели. Напали на нас средь бела дня. Да и ты без заслонки разгуливала. Неужто бесстрашная такая?
— Ты извини нас. Если что, мы замолвим за тебя словечко перед руководством. Кто у вас во главе?
«О, кажется, я слышу голос доктора. Увидеть бы еще его! — подумала Маша, озираясь по сторонам. — Браслеты, наверное, наручники, которыми меня к кровати приковали. Так я же вроде не буйная. Хотя это надо проверить».
Не раздумывая, она кинулась вперед и захватом приковала одного гуманоида к спинке кресла. Тот, выронив недоеденный кусок, забрыкался и закашлялся. Второй ткнул в локоть Маши пальцем, и ее рука безвольно повисла. Рухнув на сиденье, она уставилась на голые зеленые затылки.
— Да ну нафиг… Вы не можете быть настоящими!
— Здоровски ты головой стукнулась, — проворчал гуманоид, подбирая с пола кусок и запихивая его в рот.
— Трейсовские аглы! Мы же мирные! Значки не видишь? — Второй отвлекся от пульта компьютерного управления свейхом и снова повернулся к Маше. Длинным пальцем-сосиской указав на какой-то мелкий значок, приколотый к нагрудному кармашку его комбинезона, он гордо заявил: — Разведывательное подразделение Опретауна! Высший допуск. А у тебя-то что? Даже камуфляжа нет! Вот приведем тебя к императору, уши-то он нам надерет…