Марина Мнишек. Невероятная история авантюристки и чернокнижницы
Шрифт:
– Что вы его пытали, – легко, словно говоря о прогулке в саду ответила Марианна.
Корвус замер на месте.
– Что вы его убили. Что вы его шантажировали. И обещали расправиться со мной, если он не расскажет, где книги.
– Но, как Вы могли подумать…
– Корвус. Переходите к сути, – перебила она его.
– Да, – он все сильнее поражался изменениям, которые произошли в Марианне. – Мы… Наше братство, предлагает вам выкупить двадцать четыре книги.
– Полмиллиона злотых.
– Сколько?
– Пятьсот тысяч.
– Но…
– Хорошо, семьсот пятьдесят. На этом и закончим.
Она села на стул и спокойно смотрела за монахом.
– Думаю, что даже за такие большие деньги, несоразмеримые… братство, все же согласится выкупить…
– Арендовать.
– Простите?
– Взять во временное пользование…
– Как вы себе это представляете, Ваше Величество? – спросил Корвус.
– Все просто – братство присылает деньги, а ты переписываешь книги.
Корвус почувствовал слабость в ногах.
– Вы позволите мне присесть?
– Нет, – равнодушно ответила Марианна. – Мне надоело ваше общество. Присядьте снаружи, на пеньке, если совсем невмоготу.
Она с отвращением смотрела за тем, как учитель, переваливаясь на своих коротких кривых ножках, вышел из шатра.
«Как я могла доверять, уважать, и, более того, почитать такого омерзительного типа?» – с недоумением подумала Марианна, и, подойдя к зеркалу, начала приводить себя в порядок.
Глава 14. Черная вдова
– Братство подает прошение в Рим о вашей анафеме! – грозно выкрикнул Корвус.
Марианна с отвращением смотрела на него.
– Вы говорите мне об этом сразу после того, как я обвенчалась со своим вторым, вернее, первым и единственным мужем по греческому обряду? – сказала она. – Корвус, вы мне надоели…
Она подошла к столу и взяла засахаренную дикую грушу.
– Вы или соглашаетесь на мои условия, или уходите по добру по здорову.
Последний аргумент с анафемой также не возымел действия. Корвус, утомленный долгой беседой, голодный и не выспавшийся, решил сдаться. Братство готово было выплатить за библиотеки и намного больше названных семисот пятидесяти тысяч злотых. Но он считал своим обязательством сократить эту сумму. В конце концов, воевода готов был продать библиотеку и за меньшую сумму. И продал бы, если бы кое-кто из ордена не переусердствовал и не запытал бы его до смерти.
– С вами тяжело иметь дело, – сказал он. – Тем не менее, я сегодня же отправлю гонца, с вашего позволения, кого-нибудь из наиболее проворных подданных, в Самбор, для того, чтобы к концу месяца обозначенная вами сумма прибыла сюда.
– Ну и отлично! – Марианна указала Корвусу рукой на дверь.
Она прекрасно понимала, что рано или поздно монах согласится. И знала, что орден не посмеет подослать к ней убийц, потому что о местонахождении библиотеки знала только она.
Ее заботило другое. На днях она поняла, что носит под сердцем ребенка. И это, к ее великому разочарованию, не был ребенок Зборовского.
Как только Корвус вышел из ее шатра, она подошла к иконе и начала молиться о здоровье своего малыша и его счастливом будущем.
В последние недели постоянные ссоры с Лжедмитрием и переговоры с Корвусом измотали ее. И ребенок, который должен был родиться у нее, сумел избавить Марианну от состояния безразличия и равнодушия к происходящему.
Помолившись, она села за стол и написала очередное письмо королю и в Рим – папе, с просьбой забрать ее из лагеря. Это письмо она собиралась отдать гонцу Корвуса, чтобы тот, проезжая Краков, передал его князю Вишневецкому.
Написав письмо, она вышла из шатра, чтобы подышать воздухом.
Надвигалась осень. Вторая осень в Тушинском лагере, среди воров, убийц и прочего сброда. Год ее жизни прошел здесь. И здесь она, видимо, должна была родить своего ребенка.
Марианна посмотрела на знакомый пейзаж – поле, усеянное остроконечными палатками, и пошла обратно.
Наступила зима. Поле было покрыто глубоким снегом. – Ваше Величество!
Она оглянулась.
Старик-камердинер бежал к ней.
– Что такое, Андрей?
– Ваше величество! – задыхаясь, крикнул он. – Государь сбежал.
Марина застыла на месте.
– Сбежал! В Калугу! – сказал, наконец, он.
Он даже не прислал ей записки. Испугавшись Шуйского, который собрал большую армию, чтобы наконец-то разогнать весь этот воровской сброд, присягнувший ей в верности, Лжедмитрий сбежал, оставив ее в положении. Один на один со смертельной опасностью.
Андрей с состраданием смотрел на нее и ждал указаний.
– И мы сбежим, Андрей, – наконец, сказала она.
– Как же? В лесах царские отряды.
– Зови служанок. Собираемся.
К вечеру Марианна уже была одета в гусарское платье, вооружена ружьем и саблей. Служанка наклеила ей усы, и небольшой отряд донских казаков, верный ей еще со времен войны за трон царевича Дмитрия, отправился с ней в стан шляхтича Яна Сапеги – Дмитров.
За три дня пути им не попался ни один из царских отрядов – Шуйский, узнав о бегстве Лжедмитрия, ждал Марианну на калужской дороге. Но она, почувствовав опасность, решила найти пристанище у своего соотечественника.
Вместе с ней в Дмитров прибыл и Корвус. Он был расстроен тем, что пришлось отвлечься от переписывания книг из библиотеки, потому, как только Марианна со свитой разместилась в дмитровском кремле, он заперся в своей комнате и почти не выходил оттуда до самого февраля – пока царские войска не взяли город.