Марина Мнишек. Невероятная история авантюристки и чернокнижницы
Шрифт:
– Ночью будешь? – спросила она.
– Буду.
В тот день они больше не говорили.
Марианна была сильно напугана. За этот месяц она чуть было не совершила роковую ошибку – почти решилась на то, чтобы попробовать соблазнить набожного сменщика Егорки, стрельца Гаврилу.
Но какое-то странное чувство – то ли надежда на возвращение любовника, то ли недоверие к Гавриле, каждый раз показывавшему ей свое презрение, сдерживало ее.
Когда Егорка ушел, она села на нары и, несмотря на то, что была сильно голодна, а он принес ей большой кусок вареного мяса, гроздь винограда и кусочек сот с медом, серьезно задумалась.
«Сейчас. Это надо делать сейчас», – решила, наконец, она.
– Господь хранит меня, Егорка. И помогает почти во всех начинаниях, – сказала она задумчиво.
– Господь всех хранит.
– Меня особенно.
– Чем же он тебя особенно хранит? – улыбнулся он. – Хранил бы он тебя особенно, так попустил бы, чтобы мужа твоего стрельцы растерзали аки волки в лесу?
– Это он меня наказал за грехи мои – за гордыню, – ответила она.
– А ребятенка твоего за что отнял?
– А это ему ангел на небе еще один понадобился, чтобы за нас, живых, молился, – с нежностью ответила она. – Но он хранит меня. И помогает.
– Моим угощением что ли? – Егорка горько усмехнулся.
– Нет, мой родной. А тем, что помог оказаться здесь – в Коломне.
– Что ж здесь особенного? – снова усмехнулся он.
– Здесь все мое золото.
Стражник от неожиданности даже привстал.
– Как – все твое золото?
– А вот так… Спрятала я его здесь.
– Где?! – он посмотрел на стены камеры.
– Ну не в Кремле же, глупенький! – засмеялась она.
– А где? – в лесу, что за западными воротами.
– И много там?
– Много.
– Сколько?
Она видела, как у него загорелись глаза.
– Ты помножь тысячу золотых рублей на две тысячи – столько и получишь.
– Это сколько же?!
– Два миллиона злотых.
– Ба-а… – раскрыл рот Егор.
– Чего? Не слыхивал о таких деньгах?
– Это сколько же обозов нужно, чтоб вывезти?
– Всего она телега.
Егорка опешил.
– Да чтобы тыщу золотых да на две тысячи – телега нужна? – он рассмеялся.
– Молодой ты еще и глупый, – сказала она. – Не телега, а полтелеги. – Там шесть сундуков золотых червонцев и тридцать шкатулок с каменьями.
Егорка молчал.
– Найдешь телегу – уедем с тобой в Англию. Заживем, как цари. Рожу тебе детей, сколько захочешь. И умрем в почете и уважении, о каком ни ты, ни твои родичи помыслить не могли.
Он еще немного помолчал, а потом сказал.
– И, вправду, шоль говорят, что ты кого хочешь охмурить можешь?
Марианна засмеялась.
– Ты-то не смейся, – он стал серьезным. – Чай не с юнцом дело-то имеешь.
– Не с юнцом, – ответила она.
– И как прикажешь понимать твои слова? – в его голосе появились хозяйские нотки.
– А как хочешь, так и понимай… – холодно ответила она. – Только, если задумал из меня силой выпытать – не получится. Вся романовская рать не смогла это сделать.
Егорка задумался.
– Да, я ж пошутил, – наконец сказал он.
– А я – нет, – жестко ответила она.
И, подождав немного, тем же тоном спросила:
– Сбежишь со мной?
Он повернулся к ней и понял, что она не шутит. Лунный свет падал на лицо Марианны, и в этот миг оно не выражало ничего хорошего.
– Или бежишь, или забудь обо мне, – сказала она.
– Бегу, – сам не ожидая от себя такой поспешности, ответил Егор.
Прошел месяц с того рокового разговора. Накануне днем, он принес ей последнее необходимое для их побега – кафтан стрельца.
– Егорка! Иди гречу забери! – послышался с лестницы голос напарника.
– Иду-иду! – крикнул он.
Дверь со стороны лестницы открылась.
– Ты глянь, чего мне Дарья-то подарила, – сказал Егор и достал из кармана расшитый платок.
– Ох, ты! – удивился стражник. – Это та – с постоялого двора?
– Она самая! – гордо сказал Егорка. – «Духы» называет – ты понюха каков духан-то!
Стражник поднес платок к носу и всеми легкими вдохнул сладкий запах цветов.
– Это откуда ж…
Не договорив фразы, он упал на порог. Егорка втащил его в коридор, закрыл дверь и снял с него шапку. Побежав к двери в камеру, он открыл ее. Марианна уже была одета в кафтан, сапоги и широки брюки.
– Держи шапку!
Втащив напарника в камеру, он закрыл дверь, затем снаружи закрыл дверь в коридор, и они спустились по лестнице.
Войдя на караульный пост на первом этаже башни, Егорка сразу направился к сидевшему за столом и пившему чай стражнику.
– Цыц! – он направил на стражника пистолет.
Марианна подошла к стрельцу и приложила тот же платок к его лицу.
Через секунду стражник сполз с табурета.
– Вот что простые травы с человеком могут сделать, – улыбнулась Марианна.
Они вышли из башни никем не замеченные, потому что вся стража Кремля в это время столовалась в казармах.
Обойдя вдоль стен несколько строений, они подошли к каменному сараю.
– Двигай, – сказала она, показав на один из угловых камней.
К изумлению Егорки, камень легко отодвинулся и справа от него открылся люк.
Забравшись туда, они закрыли за собой крышку и по подземелью вышли далеко за городом.
– Ну, все! – радостно сказала Марианна. – Веди меня к телеге.
Они прошли вдоль реки, где за камышовыми зарослями и ивами стояла запряженная двумя лошадьми телега.
Егорка взял вожжи и через час они стояли на берегу болота, у старого замшелого камня.