Марина Мнишек. Невероятная история авантюристки и чернокнижницы
Шрифт:
После одобрения затеи с церковью паном Ежи, Войцех с радостью согласился сопровождать Марианну. И в назначенный час – восемь утра уже сидел в гостиной, ожидая… возможно свою будущую супругу.
– Ну, что же? Вы готовы? – строго спросила Ядвига.
– Конечно, пани Мнишек! – гордо ответил Войцех, положив руку на рукоятку сабли.
– Тогда прекрасно.
В гостиную вошла Марианна. Ева уже стояла во дворе и разговаривала с пожилым кучером.
Марианна под ручку с юным гусаром вышли из дворца, сели в карету и поехали по кривым улочкам столицы к костелу.
Они подоспели к самому началу мессы. Видя роскошную карету и выходящего из нее молодого гусара, подающего руку богато одетой неизвестной панночке, народ расступился. Перекрестившись, Марианна вошла в костел. Пройдя к первым рядам, она села с левой стороны у той самой третьей колонны.
В течение почти всей службы она косилась на статую святого, за которой в трещине между камнями должен был находиться заветный ключ. В правом углу от алтаря она увидела нишу с мощами. Это было довольно узкое углубление в стене, в котором находилось две маленьких и одна большая шкатулка.
В какой-то момент мессы Марианна сильно испугалась. Она понимала, что совершает злодейство – собирается нарушить покой святых мощей, идет на смертный грех. И, боясь закричать от страха, она опустилась на приступку около скамейки и встала на колени.
Но Марианна не молилась, ей просто было не по себе, и она тихо плакала. Только подрагивавшие плечи выдавали ее состояние.
Впрочем, Ева не удивилась, видя, что происходит с ее воспитанницей. Но Войцех и люди, находившиеся в церкви, с жалостью и благоговением смотрели на девочку из знатной семьи, которая так искренне молится. Голос священника, начавшего проповедь, вернул Марианну в реальность.
«Это всего лишь человек – этот ксендз. Такой же, как и я. И он должен знать, что хранится у него в церкви. И с ним ничего не случилось, – вдруг подумала она. – Даже если он и не знает, то кто-то из служек – точно об этом знает. И живет себе спокойно».
Она вытерла платком слезы и села на скамью. Подняв глаза она снова посмотрела на высеченные на колонне розу и крест, взглянула на статую, потом на нишу с мощами и повернулась к Войцеху.
– Не могли бы вы сделать так, чтобы в минуту моего преклонения перед мощами, рядом никого бы не было. Я хочу попросить святых о помощи в очень важном деле.
– Само собой, пани Марианна. Не беспокойтесь! – горячо прошептал Войцех.
«Эта девица слишком впечатлительна и наивна. И это мне в ней пока что не очень нравится. Хотя положение ее отца, действительно, может стать для меня хорошим подспорьем», – подумал Войцех, и, погладив рукоятку своей сабли, гордо поднял голову.
Приближалось время причастия. Паства в нерешительности встала, поглядывая на юную пани, как бы предлагая ей пройти первой. И Марианна, изящно наклонив голову, кивком поблагодарила прихожан и направилась к священнику. Следом за ней пошел Войцех и растроганная Ева.
Причастившись, Марианна стала обходить статуи всех святых, читая у каждой молитву. Наконец дойдя до той самой колонны, она предусмотрительно убедившись, что пастор и служки заняты причащением, выбрав момент, припала к ногам святого. Левой рукой, оказавшейся на краю пьедестала со стороны колонны, она начала ощупывать тяжелую кладку и быстро обнаружила расщелину. Будь на ее месте мужчина или взрослая женщина, то они, ни за что не смогли бы достать ключ. Но Марианна своими тонкими пальчиками за несколько секунд, подталкивая ключ к краю, вытащила его. Сделав это, она подошла к очередной статуе, у которой, однако, молилась уже не так горячо, как у первых трех.
Пришло время исповеди. Несколько прихожан сели на скамьях с левой стороны, ближе к стене, у которой стояли исповедальни, и ждали своей очереди. Некоторые молились у святых мощей. Подождав, когда там никого не будет, Марианна сделала знак Войцеху и направилась к нише. Ева осталась сидеть на скамье.
Марианна вошла в нишу. Обернувшись, она убедилась, что с одной стороны ее загораживает от посторонних взглядов колонна, а с другой – Войцех, чтобы не мешать, деликатно повернувшийся к ней спиной.
Она достала из рукава ключ, дрожащими от волнения руками вставила его в широкую замочную щель и медленно начала поворачивать. Ей вдруг показалось, что тяжелые камни храма в ту же секунду обрушатся на нее, что смотрители церкви, увидев ее, схватят, и упекут в темницу. Она резко обернулась назад, уже ожидая увидеть позади себя горящие негодованием глаза ксендза и служек. Но там стоял лишь ни о чем не подозревающий Войцех. Она с облегчением выдохнула, продолжила шепотом читать молитву и повернула ключ еще раз. Щелчок был слишком громким, чтобы не привлекать внимания, и Марианна снова обернулась. Ровный шепот прихожан продолжал заполнять пространство костела. Никто не заметил странного звука.
Открыв шкатулку, она бережно подняла круглую стеклянную капсулу с запаянной в нее частью кости и положила ее рядом. В нише было светло от лампад и, потянув за ткань, на которой лежали мощи, она сразу увидела просверленное круглое отверстие в днище шкатулки. Вставив туда палец, Марианна достала дощечку и через секунду увидела лежащий на потайном дне, замотанный в ткань и перевязанный плоский сверток. Она схватила его и быстрым движением спрятала под плащ. Через мгновенье дощечка с дыркой оказалась на своем месте. Марианна быстро, но стараясь быть очень аккуратной, накрыла ее бордовым бархатом, положила на него стеклянную капсулу, и закрыла шкатулку. После этого, она аккуратно повернула ключ. На этот раз замок сработал тихо и без лишнего шума. Она переложила ключ в карман и на коленях передвинулась к следующим мощам.
Через минуту, немного успокоившись и оценив обстановку, Марианна вернулась прежним путем – обходя храм по периметру к кабинкам для исповеди, и остановилась у той самой статуи. Горячо помолившись, вернув ключ в расщелину между камнями, она любезно пропущенная прихожанами, исповедалась в том, что обидела старшую сестру своим высокомерием, и покинула храм.
– Мне очень понравился этот костел, Войцех, – сказала она.
Войцех тяжело вздохнул и пробормотал что-то про проповедь, спасение души и прекрасную службу.