Марина
Шрифт:
Дмитрий улыбнулся шире, когда увидел, как уши девушки вспыхнули огнем, а лицо покрылось пятнами. Видимо, она вспомнила что натворила.
– Чокнутая… – тихо произнес он не скрывая веселья.
– Из..из..извините, – выпалила она и смущенно опустила взгляд на стесанные ладони.
Аскендит кинул на кровать мобильный Марины. Задержав на мгновение на ней напряженный взгляд, он развернулся к двери.
– Сейчас принесу твою одежду.
С удивлением проследив, как он вышел, Марина присела на краешек кровати и взяла телефон. Его прохладный
Дмитрий вернулся со свертком в руках и аккуратно положил его на кровать.
– Я отдал платье в химчистку. Только доставили. Колготки было не спаси, поэтому здесь новые.
Да… не так Марина представляла их знакомство: она должна была его спасти от ледяной глыбы и представиться…, а получилось, как всегда. Дженкинс ее убьет!
Марина закрыла лицо руками и застонала.
– Мои люди созвонились с твоим отцом, он просил присмотреть за тобой. Ты живешь одна?
Марина оторопело уставилась на Аскендита. “Отцом? Каким еще отцом?” Вдруг она поняла, что это мог быть только один человек: Дженкинс! Вот старый пройдоха!
– Да. Отец работает в другом городе, а сюда я приехала учиться…
– Позвони ему, а то он наверняка волнуется… Вспомнил, вот еще что. В документах везде указанно, что ты Мария Петрова, но ты представилась как Марина…
Сердце Марины заколотилось испуганно птицей.
Дмитрий присел на кресло, закинув ногу на ногу. Рука его легла на подушку, большим пальцем второй он с задумчивым видом провел по губе. Он ждал ответ, а в голове Марины было пусто, и все крутилась навязчивая как муха мысль: Я в ж*пе.
– Эм… Да. Я Мария и Марина… Дома меня все называли Мариной, вот и привыкла уже… Уже везде представляюсь как Марина.
Глаза Димы сузились.
Верил он ей или нет?
– Спасибо, что спасли меня дважды. И простите меня за машину.
Дмитрий встал. Его тяжелый взгляд пригвоздил Марину к полу.
– Я думаю, Вам уже пора, – произнес он, не отводя пронзительного взгляда со студентки. Марина вздрогнула и запахнулась сильнее в халат.
– Как переоденетесь, у дома вас уже будет ждать такси.
Он отлепил глаза от смущенной девушки и вышел.
– Прощайте, Дмитрий Аскендит.
Он ничего не ответил и захлопнул за собой дверь.
В растерянности Марина посмотрела на одежду. Она не понимала резкой смены настроения Аскендита, но точно знала, что должна была сделать. Дженкинс ей все уши прожужжал о том, что надо сделать так, чтобы они встретились еще раз или как минимум он вспомнил о ней.
Марина сорвала с себя цепочку и кинула на пол. Было три варианта развития событий: или домоправительница найдет ее и прикарманит, или ее доставят Марине обратно люди Аскендита, или Дмитрий сам приедет отдать ее.
Хотя, судя по всему, третий вариант Марине не светил. Она произвела худшее впечатление на него.
Марина грустно вздохнула и потянулась к свертку.
*
Аскендит долго смотрел из окна вслед удаляющегося такси с девушкой внутри. Тонкие губы растянулись в
Но Марина была совершенно другой: она была искренняя, молодая, невинная. То и дело она напоминала ему Еву. Ее улыбка, голос… все была так похоже, что невольно он замирал от ностальгической боли в груди при виде ее. С разочарованием Дмитрий понял, что даже спустя двадцать три года он до сих пор любил Еву.
Когда ее признали мертвой, все говорили, что боль пройдет со временем. Видимо они никогда не любили по-настоящему. Боль лишь притупилась, как рана покрылась коркой. И стоило ее задеть, как она вновь закровоточила.
Медленно Дмитрий прошел в комнату, где ночевала Марина и, подойдя к кровати на которой в хаосе лежали одеяла и подушки, улыбнулся.
В воздухе до сих пор чувствовалась ее аура, словно комната, которая пустовала десятилетиями, судорожно впитала долгожданную человеческую энергию.
Аскендит отвернулся, готовый выйти из комнаты, но вдруг наступил на что-то. Наклонившись, он поднял нежное колье, усыпанное звездами.
Он нахмурился и сунул цепь в карман.
Он выскочил из комнаты и, пройдя по коридорам старой квартиры, нашел неприметную дверь. Ключ, что был вставлен замок, с трудом провернулся: сюда давно никто не входил, ведь домоправительнице было запрещено даже подходить к мастерской. Дмитрий нащупал старый выключатель и провернул его. Люстра озарила студию. Задернутые шторы не давали солнечному свету проникнуть. Дмитрий схватил за край простыни и потянул на себя. С тихим шорохом она упала к ногам, взметнув ворох пыли. Десятки картин открыли свой лик. Дмитрий с нежностью провел рукой по их корешкам и по наитию достал одну из них.
Словно живые васильковые глаза Евы осветили комнату. Пшеничные волосы развивались от ветра. Она была так счастлива на картине. Она казалась такой живой…, что Аскендит невольно поежился. Лицо его скривилось в отвращении и злости. Пальцы невольно сжали полотно, и подрамник, не выдержав, хрустнул.
– Будь ты проклят, Владыка смерти! Анирам Мортис! – выплюнул он ненавистное имя. – Ты похитил и убил мою жену… Ева! Ева…
Дмитрий схватил следующую картину. Прекрасная Ева смеялась, обхватив подушку. Перья замерли вокруг нее и осели на волосы и плечи.
Мужчина, не сдержав крика, швырнул ее о стену и поступал так со следующей, и со следующей, пока без сил не рухнул на колени.
Эта девушка, Марина, всколыхнула в нем то, что он заживо похоронил в себе. Она сковырнула старую рану.
Аскендит должен был держаться подальше от молоденькой студентки, но все его мысли были заняты ими двумя: Мариной и Евой.
Он понимал, что это ненормально – Еву не вернешь. Марина не Ева! Но сумасшедшее сердце тянуло его к ней.
Дмитрий достал из кармана телефон.