Марина
Шрифт:
Очередной раз напряженная тишина опустилась на зал. Этот вопрос Аскендит задавал себе много раз, но не мог найти ответа. В конце концов, он произнес:
– Дэвлесс – наша ответственность. Если мы в ближайшее время не решим эту проблему, то мировое сообщество может отвернуться от нас. Дэвлесс слишком мало.
– Мы ждем от вас дальнейших отчетов в ближайшее время, – произнесла Ирма, мама Димы. Дмитрий поклонился ей и она отключилась.
Все остальные последовали ее примеру.
Представители кланялись Аскендиту и сбегали, ведь
– Том! – рыкнул он. Стоящий рядом секретарь слегка вздрогнул. – Пусть команда аналитиков и IT– специалистов разработают план по поимке Виверн. План мне нужен завтра утром.
– Но сейчас уже вечер, они не успеют…
– Мне все равно, что там у них. План должен быть у меня утром на столе и за это ответишь ты!
Секретарь кивнул и параллельно вытащил телефон. Ему понадобилось всего пару звонков, чтобы две команды специалистов вернулись на свои рабочие места и приступили к мозговому штурму.
Дмитрий повернулся лицом к изображению Виверн. Она смотрела не него сквозь прорези маски испуганно.
Виверн была самым сильнейшим оружием Мортиса. Сколько Феникс, платформу которого его компания предоставляет Пентагону, России, Евросоюзу и другим странам сможет продержаться против Виверн? При желании она сможет взломать и доступ к ядерным боеголовкам. Что задумал Мортис?
От воспоминаний о прошлом у Дмитрия сводило зубы. Он ненавидел Мортиса за убийство Евы, за то, что он начал уничтожение дэвлесс. Треть дэвлесс пали смертью храбрых в сражении с Владыкой смерти.
Мортис хотел власти, он хотел уничтожить Дома, объединить их, и стать во главе дэвлесс. Он хотел править людьми, ведь считал людей – эгоистичными монстрами, уничтожающими все вокруг себя, а дэвлесс – богами, рожденными для власти, но контакт с людьми их связывал.
Конечно, дэвлесс так или иначе приходили к власти. Многие государства и не догадывались, что их нынешний премьер министр или министр финансов, например, был одним из дэвлесс, но это было личное желание члена семьи. Ведь дэвлесс почти ничем не отличались от обычных людей. Они так же рождались и так же умирали, имели свои амбиции и желания и имели право исполнять их.
Мысли Дмитрия перетекли в совершенно другое русло. Он вдруг вспомнил Еву. Она хотела стать великой пианисткой. Нет. Она уже была великой пианисткой. Она никогда не стремилась к власти. У нее была прекрасная способность передавать свои эмоции, чувства, мысли людям и наоборот чувствовать людей…
– На счет Марии Петровой, – секретарь словно предвидел вопрос Аскендита. – Наши люди не нашли ничего подозрительного в ее родословной. Обычный средний класс. Никогда не выезжали за пределы России. Никакой связи с дэвлесс.
Аскендит медленно повернулся к Тому. Дмитрий был выше и шире в плечах. Секретарь опустил планшет с данными. Экран с изображением Виверн слабо освещал спину Аскендита.
Брови Тома образовали линию. Стилус в руке остановился.
– Я
Морщины на лбу Аскендита стали еще глубже. Рука сама собой нырнула в карман и нащупала острие звезды.
– Нет, – отрезал Дмитрий, ругая себя за мысли о молоденькой студентке. – Назначь встречу с Кристиной на субботу.
Он сложил руки на груди и вновь обернулся на изображение Виверн.
*
Дима вновь нащупал колье в кармане. Утром он прилетел в Санкт-Петербург. Фантом воспоминаний о Еве следовал за мыслями о студентке Марине. Он не мог их отделить друг от друга и от этого, казалось, сходил с ума.
Нога Аскендита нажала на тормоз. Машина замедлила ход у входа в университет и остановилась в тени, так, чтобы был виден выход.
Он не знал, что тут делает. Он ведь мог передать колье Тому и тот бы курьером отослал его Марине, но всю неделю Дима подобно четкам теребил колючие звездочки, перебирая воспоминания и переживая прошлое заново.
Дима вцепился в руль, увидев знакомый силуэт. Ему вновь показалось, что из университета вышла Ева.
Он сглотнул и прильнул к стеклу.
Марина поежилась и накинула куртку на плечи. Кто-то ее позвал и она обернулась. Сердце заныло в груди. У Марины даже взмахи рук и походка были похожи с Евой…
Или он совершенно спятил.
Марина улыбнулась и кинула взгляд на парковку. Вдруг лицо ее перекосило. Дмитрий вжался в кресло: она смотрела прямо на его машину.
Подруга девушки обернулась следом, но Марина вдруг замахала руками перед ее глазами и увела в сторону.
Дима растерялся. Не будет же он резко уезжать? Это вызовет еще больше подозрений…, хотя… как она узнала, что это он?
Или была другая причина ее реакции?
Аскендит увидел, как Марина быстрым шагом направилась прямо к нему. И тут до него дошло: он ведь не посмотрел, что за машину взял. Просто по привычке залез в Мерседес. Видимо, это был Мерседес с выцарапанным словом “Кабель”.
Аскендит стукнул себя по голове.
“Полный дурак! Как я мог так сглупить?”
В окно водительского сидения постучали. Обреченно Дмитрий нажал кнопку. Окно с тихим гулом опустилось. Дима вздохнул и уставился в прожигающие сине-зеленые глаза Марины.
– Дмитрий Аскендит, – без выражения произнесла она.
– Марина Петрова, – скопировал ее Дмитрий.
– Что вы здесь забыли? – голос ее предательски дрогнул.
Аскендит нахмурился и сжал в кармане колье.
– Почему вы приехали на Этой машине? – она обвела взглядом салон. – Я думала, вы не будете требовать с меня компенсацию…
Дима нахмурился сильнее.
– Ну вы и жлоб! – воскликнула она так громко, что проходившие рядом студенты невольно обратили внимание на Мерседес и стали похихикивать, указывая на выцарапанное слово. До Марины донеслись голоса: преданные жены и не так портят машины.