Маринелла и король Милагро
Шрифт:
– Что он говорит? – Барт в полном недоумении повернулся к Отцу Джио.
– Говорит, что ложь не к лицу мужчине.
– Но я не лгу! – возмутился Барт. – Да как он смеет!
– Говорит, что избранник должен делом доказать правдивость своих слов.
– Скажите ему, я готов.
Джио перевел слова рыцаря, вождь, услышав их, колебался. Он долго-долго молчал, а племя терпеливо ждало его решения. Потом он повернулся к своим воинам, махнул рукой, что-то крикнул, и они бегом помчались на самую вершину пирамиды.
Прошло несколько мучительных часов, и
Вождь что-то сказал, наклонившись к Отцу Джио.
– Что это? – подала голос взволнованная Маринелла со своих носилок.
– Расплавленное золото, – откликнулся Отец Джио.
– Что они хотят сделать?
– Золото – символ солнца, – пояснил Джио. – По легенде оно не может причинить вреда истинному избраннику. Любезные хозяева хотят окунуть в него Барта!
Маринелла похолодела от ужаса, вскочила на ноги, а потом, не колебавшись ни мгновения, крикнула:
– О боже! Эти дикари сошли с ума! Отец Джио, прекратите это! Прекратите немедленно! Скажите им, что я выйду замуж за кого угодно, только, пожалуйста, не нужно этого ужаса!
Подняв руку, Барт сделал ей знак замолчать. В его жесте было столько достоинства и спокойствия, что девушка невольно подчинилась и растерянно умолкла, лишь продолжая со страхом смотреть на происходящее.
Тем временем, под звуки барабанов, индейцы поставили котел прямо перед Бартом, а остальная толпа тут же благоговейно расступилась.
В котле шипело и плавилось, пузырилось и испарялось, золотистое варево, напоминавшее жидкий ослепительно желтый шоколад. Но это был металл, золото, и когда один из индейцев опустил в котел палку, она тут же преломилась и исчезла, не выдержав столь высоких температур.
– Откуда у них столько золота, – пробормотал Шамет себе под нос, – Даром добро переводят!
Марисоль дернула его за руку, заставляя замолчать, сейчас не время шутить! Их жизни в опасности!
Барт медленно приблизился к котлу, потом закатал рукава своей рубашки, обнажив сильные загорелые руки по локоть, и занес их над котлом. Индейцы замерли в молчании.
– Барт! Нет! – крикнула Маринелла в отчаянии, – Не делай этого! Будь же благоразумен! Ты неужели не понимаешь, как глупо все это! И твоя вера в богиню, что должна сойти на землю, и твоя избранность! Да, ты силен, да, ты лучший боец, но не можешь идти против законов природы!
– Золото – символ богини Солнца, – с легкой улыбкой откликнулся рыцарь, не взглянув на Маринеллу.
Он закрыл глаза, его губы шевелились, он сосредоточенно прочел молитву богине,
На мгновение воцарилась гробовая тишина, а потом индейцы с громким криком бросились на землю, включая вождя и его сына, склонившись перед истинным избранником.
– Верните нам девушку и дайте людей, которые проводят нас в Милагро, – приказал Барт. – И мне нужно чем-то вытереть руки, пока золото не застыло.
– Вытри об меня! – тут же с готовностью воскликнул Шамет.
– Барт, попроси еще и чего–нибудь поесть и ночлег сегодня! – быстро добавила Королева пиратов.
Джио перевел ее слова, однако никто из индейцев даже не пошевелился, пока Барт не сделал им знак подняться.
Поздним вечером все вместе, включая индейцев, они сидели вокруг костра, на котором жарилось на тоненьких деревянных вертелах мясо неизвестных животных, оказавшееся вполне съедобным. Или же они просто были голодны?
– Я же говорил, что господин велик! – с восхищением, граничащим со слепым обожанием, заметил довольный и в кои-то веки сытый Карло, глядя на Барта.
– Да ладно тебе. Хватит, – усмехнулся Барт, – Отправляйся спать, Карло, завтра ранний подъем!
Венсан и Маринелла добились от индейцев, чтобы им выделили отдельную хижину, потому что им уже не терпелось поскорее остаться наедине друг с другом: после вынужденной разлуки чувства вспыхнули с новой силой.
А пока они счастливо наслаждались обществом друг друга, Карло и два моряка пытались поделить узкое ложе под навесом.
– Я мало места занимаю! – бормотал Карло, протискиваясь, – Я похудел в тюрьме! Подвиньтесь, подвиньтесь и пустите меня!
– Иди куда-нибудь! Там полно пустых хижин!
– Ну, уж нет! Я боюсь оставаться один с этими дикарями.
– А что ж не идешь к своему любимому господину?
– У них места еще меньше. Все рыцари влезли в одно жилище, правда, выбрали самое большое. Господин Барт же избранник, – с уважением пояснил Карло.
Барт и отец Джио спали в соседней хижине вместе с другими рыцарями, и в эту ночь Барту снова снился сон о Маринелле, ставший на долгие годы его наваждением и мучением. Однако теперь сон продолжился: он видел себя, приближающимся к девушке. Он входил в ручей, останавливался рядом. А она вдруг улыбалась странной, волнующей улыбкой. Заглядывала в его глаза с таким выражением, с каким никогда не смотрела на него в реальной жизни, а потом обнимала руками за шею, смеялась, вынуждая обнять ее в ответ. Он чувствовал ладонями мокрое платье и проступающее сквозь него тепло ее тела, чувствовал ее дыхание на своем лице.