Маринея, или Путешествие сквозь Бермудский треугольник
Шрифт:
На полпути группа разделилась: Том пошёл к ангарам, где стояли иланофоры, а Гарри отправился вместе с Вадимом на встречу с Аргосом Тором. По дороге на холм, где располагался Совет мудрецов, Вадим не увидел никакой охраны, что вполне уже соответствовало его ожиданиям с учётом тех сведений, которые успел сообщить Гарри. Внутрь они также прошли без каких-либо проблем: никто не досматривал, никто ничего не проверял.
Надо сказать, что само здание вблизи оказалось не таким большим, как Вадим представлял его себе, когда увидел издали в первый раз. Да и роскоши также никакой не было. Всё просто и функционально.
Пройдя через
Он был не вполне ещё старый мужчина, статный и красивый, хотя и с поседевшими волосами и лицом, покрытым кое-где морщинами, но столь же приветливым и словно светящимся изнутри, как и остальных маринейцев. Глава Совета мудрецов отличался высоким ростом. Одежда его напоминала судейскую мантию, но была не столь строгая и светлого цвета.
Гарри и Аргос Тор обнялись, словно старые друзья, и спутник Вадима поспешил представить их друг другу. Всё дружелюбие и сердечность Аргоса Тора моментально обратились и в сторону новичка. Этого человека вообще интересовали все, кто попадал в Маринею из нашего мира. А узнав, что Вадим - журналист, Аргос Тор выразил готовность помочь ему составить самое полное впечатление о Маринее.
– Друзья, вы должны меня извинить! Нам, - он посмотрел на остальных мудрецов, которые, в свою очередь уже стали посматривать с любопытством на вновь пришедших, - нужно закончить голосование по одному важному вопросу, а потом мы с вами сможем поговорить. Это не займёт больше десяти минут!
– прибавил он.
– Присядьте пока, прошу вас!
Они последовали совету Аргоса Тора и остались посмотреть голосование. А Вадим тем временем про себя заметил, что маринеец говорит по-английски идеально, лучше, чем он сам. Вообще, он как-то сразу, с первого взгляда понравился молодому человеку. «С таким, пожалуй, будет нетрудно общаться и можно многое от него узнать», - рассудил он.
Мудрецы говорили по-маринейски, так что ничего нельзя было разобрать. Этот язык на слух был довольно приятен и мелодичен, в отдельных случаях напоминая некоторые европейские языки. Тем не менее догадаться интуитивно, о чём говорят, было невозможно. Гарри признался, что тоже ничего не понимает. Однако всё обсуждение и голосование действительно продлилось не больше десяти минут.
Аргос Тор и его гости вышли в боковую дверь и оказались в небольшом внутреннем саду, о существовании которого невозможно было догадаться, если смотреть снаружи. Все трое присели на одну из скамеек, расставленных по периметру вокруг фонтана, и Гарри Пауэлл поспешил поведать о своих приключениях. В конце он не забыл упомянуть о неизвестном агенте ЦРУ, который преследовал их с Вадимом во время полёта.
Аргос Тор слушал внимательно и не перебивал. Когда Гарри закончил, он спросил:
– Ты предупредил об этом человеке кого-нибудь из наших?
– Да, когда мы только прилетели, я рассказал
– Вот и славно, значит, нечего беспокоиться об этом!
– заключил довольный Аргос Тор.
– Но мне очень досадно, что ничего не вышло из моего интервью! Более того, я подверг Маринею опасности, простите меня!
– продолжил Гарри.
– О, не стоит преувеличивать опасность для нас, друг мой! Самое главное, что ты жив и здоров. А ошибаться свойственно всем людям.
«Настоящий философ, - подумал Соболев.
– Всё это напоминает «Утопию» Мора».
– К тому же, не всё ещё потеряно: как я понимаю, этот молодой человек, - Аргос Тор перевёл взгляд на Вадима, - спас тебя, к тому же он по роду своей деятельности может очень помочь в вопросе налаживания контактов между нашими мирами.
Вадим вполне искренне и дружелюбно ответил:
– Я со своей стороны готов послужить, чем могу, такому значительному делу.
– Ну, вот и прекрасно!
– обрадовался Аргос Тор.
– Тогда прямо сегодня и начнём: я расскажу Вадиму как можно больше о нашем мире, обо всех его особенностях, а он запишет, сделает фотографии…
– Тогда я оставлю вас и отправлюсь вслед за племянником на работу, - сказал Гарри.
Они распрощались, и глава Совета мудрецов повёл Вадима снова в помещение.
– Сейчас нам, - Аргос Тор кивнул головой в сторону остальных мудрецов, которые успели вновь собраться за трибунами, - нужно рассмотреть и решить ещё несколько вопросов, а ты, если хочешь, можешь остаться и послушать, а можешь походить пока здесь или выйти в город и осмотреться внимательно, поговорить с прохожими.
– С вашего разрешения я бы походил лучше в городе, - ответил Вадим.
– Я так и знал! Конечно, это интереснее, чем слушать наши дискуссии, - весело произнёс Верховный мудрец.
– Но к обеду жду тебя у себя дома, познакомимся поближе, пообщаешься с моей женой и дочерью, а потом поговорим уже серьёзно о Маринее.
– Договорились! До встречи!
– На прощание Вадим протянул мудрецу руку, которую тот пожал спустя несколько секунд, немного неуверенно. Похоже, для маринейцев было непривычным жать руки при приветствии и прощании.
Вадим спустился в город и стал бродить по улицам в поисках всего нового и интересного. У него с собой был фотоаппарат, и уже через несколько минут молодой человек сделал первые снимки: архитектура, транспорт, люди… Многие из маринейцев, встречавшиеся ему на пути, завидев Соболева, подходили, чтобы заговорить с ним. Новый человек, естественно, вызывал в них любопытство, а слух о Вадиме уже успел разлететься по всему городу Айяделла.
Многие предлагали парню помощь, советовали, что лучше посмотреть в городе, выражали готовность рассказать какие ему нужно подробности о Маринее и проявляли искренний интерес в деле знакомства наших двух миров. Время летело быстро, а Соболев хотел ещё многое увидеть своими глазами. В какой-то момент ноги привели его к центральному парку Айяделлы.
Маринейцы вообще жили в полной гармонии с природой, их города были полны зелени, и Айяделла не была здесь исключением. Венцом же торжества природы в городской черте был именно центральный парк. На нескольких гектарах находились аккуратно и со вкусом высаженные цветы, деревья и кустарники, журчали своими водами разнообразные по форме фонтаны, около которых в большом количестве сидели и грелись на солнце местные птицы.