Марионетка для некроманта. Королевами не рождаются
Шрифт:
– Пожалуйста, отпустите меня, я ни в чем не виновата. Я просто возвращаюсь домой, - мой голос прозвучал умоляюще.
– В таком-то наряде?
– хмыкнул один из них, с маленькими усиками, и плотоядно облизнулся.
– Не морочь нам голову, девчонка.
И хотя я сказала чистейшую правду, по их лицам было видно, что они не верят ни единому слову. Я и сама бы себе не поверила, зная, что на мне надето и как бесстыдно алеют мои губы на обескровленном лице. Похоже, я слишком долго вглядывалась в бездну.
Я попыталась вырваться, но меня держали крепко. Тот, кого назвали капитаном, повернул мое лицо
– Рыжая, - удовлетворенно сказал он.
– Красишь волосы?
– Нет, это мой настоящий цвет, - сквозь слезы возмутилась я.
И тут же готова была проглотить язык - к чему это неуместное негодование? Нашла чем гордиться. Лучше бы я была совсем неприметной, тогда, возможно, эта чаша миновала бы меня.
Капитан не терял времени даром - он внимательно осмотрел мою молочно-бледную кожу и даже заглянул в уши. Какая поразительная щепетильность! И, что самое отвратительное, - он пребольно надавил пальцами на челюсть, принуждая меня размокнуть губы.
– Что вы делае...
– на мой возмущенный крик никто не обратил внимания.
– Будь послушной девочкой, стой смирно, - пробормотал капитан.
Он пристально осмотрел мой рот, и я почувствовала себя породистой гончей, которую придирчиво выбирают в подарок богатому аристократу. А в следующее мгновение я и вовсе задохнулась от возмущения. Капитан начал бесцеремонно ощупывать меня - его грубые руки прошлись вдоль моего тела, выявляя видимые дефекты. Он удовлетворенно хмыкнул - значит ли это, что он их не нашел? С языка была готова сорваться колкость, когда он сказал солдатам:
– Эта подходит. Свяжите ее и посадите в карету. Никто не должен видеть.
– Но капитан... мне казалось, его светлость назвал другой цвет волос, - засомневался усатый.
– Молчать! Я итак потратил всю ночь, пытаясь отыскать подходящую девку. С меня довольно, я капитан королевской гвардии, а не парикмахер или сводня! Делайте, что вам говорят.
Я попробовала вырываться и взывать к их совести - бесполезно. Они связали мне руки и закутали в длинный плащ с капюшоном, приказав не снимать его, пока не будет велено. Открытыми оставались только глаза.
– Проронишь хоть звук - заснешь вечным сном в придорожной канаве. Но это еще не самое страшное, что с тобой может приключиться, девочка, - осклабился он.
– Тебе придется гораздо хуже, если ты вызовешь гнев его светлости. Так что будь умницей - полезай в карету, да помалкивай.
С этими словами меня впихнули в карету, на которой не было никаких опознавательных знаков вроде фамильного герба, и она двинулась вперед. Я задыхалась от страха и неизвестности. Карета на большой скорости уносила меня все дальше от злачного квартала, выпрыгнуть из нее на ходу было бы самоубийством.
Судя по всему, какому-то богатому извращенцу понадобилась девушка на одну ночь. Пусть я разряжена в пух и прах, а на лице толстым слоем лежит поистине театральный грим, "его светлость", кем бы он ни был, еще очень пожалеет, что связался со мной.
Глава 2
Я похолодела, когда поняла, куда именно меня везут в обстановке строжайшей секретности. Карета направлялась прямиком к королевскому дворцу.
Индивор находился гораздо выше уровня моря. Это был целый город, обнесенный высокими крепостными стенами, резиденция королей и их придворных. Дворец был просто чудовищно огромен. Что и говорить, все в нем было чудовищно. Жуткие крылатые горгульи свешиваясь с высоких каменных башен и скалились на случайных прохожих, имевших неосторожность оказаться поблизости. Я слышала, что по ночам они оживают... Простым смертным попасть туда было почти невозможно.
Одно я знала точно - над Индивором в последнее время никогда не светит солнце. Оно итак не слишком часто балует жителей Гирамонта своим появлением на небосводе, но там, над этой каменной громадой, чьи шпили попирают небеса, всегда нависают мрачные грозовые тучи. Говорят, это как-то связано с тем, что герцог Дартмор, правая рука недавно почившего короля, некромант его величества, а теперь и Лорд-протектор, всегда находится в дурном настроении. Он был последним и единственным в своем роде - черные маги служили и другим венценосным особам, но только Дартмор обладал силой оживлять мертвую материю. Какие только жуткие слухи не ходили о нем в народе... Говорили, он носит маску, чтобы скрыть ужасное уродство - печать дьявола.
Капитан упомянул "его светлость". Не может же быть, в самом деле, что меня везут к самому герцогу? Вот сейчас карета наверняка свернет куда-нибудь в сторону... Но нет, с нарастающим беспокойством, которое перерастало в настоящую панику, я наблюдала, как подвесной мост опускается, словно язык гигантского чудовища, чтобы проглотить нас и переварить в своей утробе. В темноте дворцовый комплекс казался пугающей черной глыбой.
Я мало что успела разглядеть в неверном свете луны. Единственное, что мне сразу стало ясно - меня определенно не собираются вводить через парадный вход, как почетную гостью.
Карета остановилась, и капитан открыл дверцу, приказав мне выбираться. Я только покачала головой и не двинулась с места, вцепившись в обивку сидения вспотевшими ладонями. Тогда он чертыхнулся и рывком вытащил меня наружу. Затем меня втащили в какую-то дверь, а после началось бесконечное восхождение по мрачным плохо освещенным винтовым лестницам и безлюдным коридорам. На лбу выступила испарина, и я всерьез опасалась потерять сознание - солдатам пришлось практически тащить меня на себе. Корсет немилосердно впивался в ребра, и я бы все отдала, чтобы скинуть его прямо здесь. Но боюсь, меня снова неправильно поймут. А на сегодня с меня уже хватит недоразумений.
Наконец, мы оказались в мрачной зале. Краем глаза я отметила бесконечные книжные полки вдоль стены и темную тяжеловесную мебель. Из гигантского камина вырывались языки пламени. Именно так все и выглядело - поленья не просто тихонько горели в очаге.
А еще в комнате была высокая зловещая фигура в черном.
Сердце ушло в пятки. Сейчас самое время бухнуться в обморок.
– Ваша светлость, мы нашли ее, - обратился к черному человеку капитан. И мне, только гораздо тише и куда менее подобострастно: