Марионетка. Отрежь меня!
Шрифт:
Роман кивает, хотя заметно, как недоволен исходом разговора. С этим буду позже разбираться. Пора отсюда уезжать.
Когда вернулся в комнату, застал Снежану, нервно расхаживающей из стороны в сторону. Она подошла, а в глазах все та же надежда вспыхивает, что ее оставят в покое.
Придется расстроить… Впрочем, плевать. Ей нужна защита, мне — ласка и тепло женского тела, как только пожелаю. За все приходится платить.
— Пошли, — беру ее за локоть и веду за собой. Она не задает вопросов. Молчит какое-то время. И, на первый взгляд, кажется, сама все понимает,
— Не отпустите?
— Нет, — в интонацию вкладываю намерение не развивать эту тему.
Снежана обреченно вздыхает, словно идет на казнь, а мое «нет» звучит, как финальный приговор.
Глава 2. Игрушка и кукловод.
За что мне все? Разве это помощь? Увез из борделя, чтобы беспрепятственно владеть купленой игрушкой… Ощущаю себя, в полной мере, той самой марионеткой, которую изображала. Ненавистное слово продолжает преследовать, напоминая об унизительном положении и творящейся несправедливости в отношении меня. Связана по рукам и ногам. А ведь на короткий период показалось: не просто поможет, отпустит…
«Глупая наивность…» — опять обманулась. Чудес не бывает.
Кукловод стоит передо мной. И судя по тому, как внимательно смотрит, при этом раздеваясь, собирается воспользоваться немедленно.
Робко жмусь к стене, желая покинуть его личное пространство — все в помещении выглядело мужским, без намека на женскую руку и вкус. Брутальный эгоистичный минимализм — подходящее название данному антуражу.
— Самир, — говорит он, продолжая снимать с себя одежду. Взгляд такой пронзительный и глубокий…
— Что? — рассматриваю голый рельефный торс.
В ту ночь лишний раз боялась поднять глаза, впервые увидев обнаженного мужчину, после того, как сорвал маску, лишив маленького укрытия, а стыд мгновенно выступил на лице тогда.
Сейчас тоже, несмотря на то, что на нем остались брюки, испытываю те же эмоции и ощущения: краска заливает щеки, по телу проносится волна жара, сердце гулко бьется о ребра, в висках пульсирует — от чего кружится голова, будто резко опьянела.
Да что со мной такое?
— Мое имя — Самир. И не «выкай» больше, — поясняет, подходит вплотную, опираясь руками по обе стороны от моего лица.
Слабо киваю, опускаю взгляд, отвернувшись. И не могу понять своего странного состояния. Его близость и терпкий пряный аромат волнуют. Это раздражает, ведь не должна чувствовать ничего подобного.
— Боишься меня? — склоняется к уху, от его горячего дыхания кожа покрывается мурашками и что-то внутри тянется навстречу. На фоне возникшего противоречия хочу оттолкнуть. Но если прикоснусь — не знаю, чего ждать… от себя… что добавляет массу вопросов…
Непривычные ощущения возникают рядом с ним.
— Нет… — голос все-таки выдает истинные мысли своей дрожью — боюсь, еще как боюсь.
— Покажу твою спальню, — берет
Украдкой рассматриваю Самира. Кто он по национальности? Раз досталась яркая внешность и имя о многом говорит… Почему-то хочется применить к нему словосочетание «Принц Египта», именно так выглядит в моих мечтах сей персонаж — с глазами, похожими на бездонные озера, утопающими в угольных ресницах.
— Что? — замечает мой заинтересованный взгляд. Кажется, ему совсем не нравится такое пристальное изучение.
— Ничего… — неудобно становится.
— Будешь здесь жить. Как тебе?
— Почему не отпустите? — игнорирую вопрос. Плевать, какая обстановка, мне нужно домой, а завтра собиралась навестить маму. — Может, смогу вернуть вам потраченные деньги?
— Снежана, во-первых, обращайся на «ты», — подводит к кровати, усаживает на нее, а сам опускается передо мной на колени. — Во-вторых, вряд ли у тебя найдется такая сумма, чтобы компенсировать затраты; и, в-третьих, не хочу пугать, но тебе до сих пор угрожает опасность… Куда ты влезла?
Так им движет желание защитить, хотя все равно что-то не договаривает.
— Никуда не влезла… Ну, почти… Случайно попала в подпольную часть клуба, я работала танцовщицей. Заблудилась, потому что недавно там трудилась. А тут код подошел к двери… или напутала… не знаю…
— Понятно… разберемся… — выдыхает. Садится рядом. Что ему понятно?
Смотрим друг другу в глаза. Он резко привлекает к себе, жадно целует. И не останавливаясь, начинает раздевать. Буквально срывает с меня легкий свитер. Обнажает грудь, расстегнув бюстгальтер. Не дает опомниться и что-либо сказать, затыкает рот очередным поцелуем. Сжимает соски до боли, кусает и щипает.
Не могу смириться… Все неправильно…
— Нет! — пытаюсь вырваться, отталкиваю его, когда расстегивает и стягивает мои джинсы вместе с трусиками.
— Я не спрашивал твоего желания! — грубо кидает фразу и фиксирует запястья над головой.
— Пожалуйста…
Происходящее дальше напоминало не что иное, как насилие. Кто я по сравнению с ним — слабая девушка, не способная дать отпор. Самир так методично ставил отметины на моем теле, подминая по себя… подчиняя себе…
Глубокие, мощные, ритмичные толчки… Жесткие, требовательные, обжигающие поцелуи… Объятия, похожие на тугие удушающие тиски… Частое, прерывистое, горячее дыхание, покрывающее кожу его запахом… И мои нескончаемые слезы от каждого движения, но ему было без разницы… Все, что волновало — собственное удовольствие.
Он не был таким в тот раз…
…Проснулась от постороннего шума где-то под дверями комнаты…
Разбитая, обессиленная, опустошенная, словно высосали, оставили немного, чтоб только жить — лучше не опишешь мое самочувствие. Открываю глаза, а пережитое всплывает в памяти, отчетливо рисуя картины и образы. Боль во всем организме.
Кто-то заглядывает в спальню. Не вижу, просто слышу. Лежу, не желая вставать или шевелиться.
— Здравствуйте. Вы в порядке? — надо мной нависает девушка, видя, что не сплю.