Марионетка. Отрежь меня!
Шрифт:
— Ясно, — встаю с нее, вытираясь брошенным на пол полотенцем, спешно одеваюсь. — Приведи себя в порядок. И приходи в столовую. Не заблудись больше… По коридору направо.
Отправляю домработницу в аптеку за средством экстренной контрацепции.
Моя новоиспеченная любовница совсем не опытна в этих вещах, ей надо с врачом проконсультироваться, а мне проконтролировать. Я — взрослый, тридцатидвухлетний мужик не должен допустить промах, иначе придется радикальным путем решать вопрос, а это противоречит моей религии. И так,
— Садись. Поешь, — замечаю Снежану.
Она переминается с ноги на ноги. Стыдливо прячет глаза. Потом устраивается на стуле. К еде почти не притронулась, ковырялась в тарелке, погрузившись в свои размышления.
— О чем думаешь? — разглядываю ее. Мне нравится наблюдать, как меняется ее лицо в зависимости от эмоций и пролетающих в голове мыслей.
— Ночью ты… — начала говорить, но резко замолчала, так как в этот момент зашла прислуга с пакетом.
Достаю лекарство и читаю инструкцию по приему. Протягиваю две капсулы:
— Выпей.
— Что это? — смотрит с сомнением.
— От нежелательной беременности. Принимаешь по две штуки, каждые двенадцать часов, в течение трех дней, потом начнутся месячные. Поэтому сегодня же идешь к доктору. Запись на пять часов вечера. Надо закрыть вопрос контрацепции.
Кивает в знак согласия, рад, что мои слова не вызывают протест. Проглатывает таблетки.
— Ты собиралась что-то спросить? — хотя понял, судя по слову «ночь», намекает на мою несдержанность и грубость. Впредь буду аккуратнее.
— Неважно… — отмахивается.
— Снежана, не молчи. Знаю, сделал больно. И это больше не повторится.
— Да… извинения оказались приятными… — улыбается, прикоснувшись к своим припухшим от поцелуев губам.
— Это были не извинения, но если он нужны тебе…
— Обойдусь… — улыбка сошла с ее лица, все-таки стоит извиниться. — Хотела поговорить.
— Я весь во внимании, — облокотился на стол, отодвинув пустую чашку.
— Не могу жить в твоем доме, — заявляет.
— Не намерен развивать эту тему. Полгода — и можешь идти на все четыре стороны. Держать не стану.
— Мне нужно работать, оплачивать пребывание и лечение больной мамы, она проживает в интернате.
— Думал, у тебя никого нет… И что с ней? — не ожидал услышать такое.
— Потом как-нибудь расскажу, — потупила взгляд, словно разговор неприятен.
Нежелание делиться со мной личной информацией раздражает. Впрочем, сам узнаю. Вообще не помешает подробнее изучить: с кем имею дело. Меня ввели в заблуждение, сказав, что Снежана сирота.
— Давай, для начала поступим так: ты вспомнишь в подробностях тот день, когда влипла в историю, иначе не смогу помочь…
Глава 3. Тёмная лошадка.
Я удивлена переменами в поведении
— Снежана? — он смотрит в ожидании ответа. И, похоже, опять недоволен, что изучаю его внешность. Ничего не могу поделать: в особенности привлекает магнетический взгляд небесных глаз. Или на меня так действует…
«Ах, да… тот день…» — напомнила себе озвученный им вопрос, прокручивая в голове события злополучного вечера.
— Отвечу, если не на все, то на некоторые твои вопросы, раз уж так интересно, — добавил, как будто прочитал мои мысли, а потом улыбнулся, от этого жеста бросило в жар.
— Как уже говорила, танцовщицей там работала… — с трудом отвернулась, чтобы не показывать свою реакцию, самой странно от всего происходящего, и дала себе команду не глазеть на него. — Одна из девушек опаздывала, а шоу должно идти непрерывно — вопрос репутации. Я в том номере не участвовала, хотя всю программу уже знала. Менеджер сказал выступить вместо нее, для этого требовалось сменить костюм, ему некогда было — объяснил, где взять… Но если с танцем проблем не возникло, то в незнакомом помещении плохо ориентировалась. Я же кроме гримерной и сцены нигде не бывала. А тут: пришлось искать… Угодила не туда…
До сих пор не понимаю, как код подошел к двери, а может менеджер ошибся, дал не те цифры, в результате — подставив меня. Удивилась наличию лестницы, уходящей куда-то вниз. Банальное любопытство разыгралось. Сделала всего-то несколько шагов и нарвалась на охрану…
— Продолжай, — поторопил Самир, заметив мою задумчивость.
— Отвели к владельцу «Марионетки». Он спросил: что вынюхивала? А я ведь даже не поняла ничего, это потом сообразила — секретное что-то там, и уже позже сама все увидела — творящийся разврат, подпольное казино… Как по мне: ничего примечательного не случилось, чтобы давить, угрожать, подкидывать наркотики для компромата, насильно удерживать, принуждать к проституции… Не успела зайти далеко, чтобы узнать лишнего.
— Странно… — вздохнул он. — Может, на кого-то из посетителей наткнулась? Все-таки публика избранная, своеобразная… И это вызвало недовольство.
— Меня скрутили сразу… Какие-то люди были, но никого толком не видела…
— Во что же ты влезла… — разглядывает внимательно. — Точно ничего не упустила?
— Это все, — уверенно ответила.
— А теперь вернемся к остальному, — Самир поднялся со стула. — Жить ты будешь тут…
— Но… — хотела возмутиться. Он подошел сзади, положил руки мне на плечи, сжимая их и затыкая таким образом.