Марионетка. Отрежь меня!
Шрифт:
Отворачиваюсь от внимательного взгляда, натягиваю одеяло, прикрывая наготу.
— Я принесла завтрак. Садитесь, покормлю вас. Силы нужно восстановить.
— Уйди! — кричу на нее. И снова плачу, завернувшись с головой.
— Господин сказал…
— Да пошел, к чертям собачим, ваш господин! Можешь так и передать!
Она выполняет просьбу, оставляя в одиночестве. Но поднос с едой заботливо поставила на прикроватную тумбу, который тут же отправился на пол — ловким взмахом моей руки, как только та ушла.
«Ну, почему я такая дура?! Неисправимая, беспробудная
А ведь поверила, что хочет уберечь… Таким способом? Измываясь до полуобморочного состояния? Несколько часов подряд? Это какой-то жуткий сон, повторяющий кошмар — терзающий и выматывающий.
Села. Головная боль сразу дала о себе знать, прострелив виски.
Как хорошо, что есть личная ванная комната. Не придется выходить за пределы спальни. Пытаюсь расслабиться в теплой воде, разминая затекшие конечности. Множество синяков и следов от пальцев алеют на коже…
Думаю, как быть? Что делать? На жалость давить бесполезно… Не такой человек Самир, каким казался… Прошедшей ночи хватило с лихвой, чтобы понять некоторые вещи, определиться с отношением к нему. Не знаю лишь, за что достались эти пытки? И каким будет следующий шаг?
Дверь ванной с грохотом распахивается.
Оборачиваюсь, испуганно дергаясь.
Он блуждает глазами по мне, с непонятной эмоцией. И единственное желание от такого взгляда — съежиться, спрятаться, убежать, исчезнуть…
Не знаю, что за монстр вселился в меня… Хотел лишь взять принадлежащее по праву… А Снежану, без преувеличения, окрестил своей, отвечаю за нее, ведь она нуждается в защите от чужих грязных игр — о чем еще предстоит выяснить. Хотя так и не ответила на вопрос о других мужчинах: был ли у нее кто-то за прошедший месяц — и это бесит… Почему промолчала? Наверное, поэтому разозлился.
Глядя в ее глаза, испытал нестерпимое желание: напомнить, показать, доказать, то ли ей, а то ли себе, что моя… Вот только на сопротивление не рассчитывал — это распалило еще больше. Опустился до насилия, наплевав на слезы и просьбы остановиться. Поступил низко, погрузившись в бездну охватившего безумия. Лишь когда она уснула, изможденная долгим сексом, и сознание вернулось, с ужасом отметил результат своих трудов — все тело покрыто свежими синяками, укусами… Со мной такое впервые: применить к женщине грубость — сам не ожидал.
Надо исправлять ошибку и учиться контролировать эмоции, пока не поздно. Но крышу сносит рядом с ней. Могу сломать и не заметить, получив в итоге безвольную куклу, с потухшим взглядом и безразличием ко всему. Хочу видеть эти полгода живую, активную девушку, готовую искренне делить постель, радоваться мелочам, дарить улыбку, стать украшением для меня на время — одним словом.
Неужели, сложно? Потом отпущу. И пусть забудет о моем существовании навсегда. Только проблему ликвидирую… Кому, интересно, успела перейти дорогу? Владелец клуба тут точно ни при чем — уверен. Нужно разобраться…
Когда узнал, что она устроила истерику, отказалась от завтрака,
Снежана испуганно смотрит, прикрываясь руками, когда бесцеремонно врываюсь в ванную комнату. Да я знаю каждый участок ее идеального тела.
Беру полотенце, разворачиваю, и, подойдя ближе, показываю, чтобы вылезала из воды. Она послушно выполняет просьбу. От меня не ускользнуло волнение, которое отразилось на красивом лице. И, конечно, страх в глазах настолько явный, что становится противно от самого себя. Боится — для этого есть все основания.
Не позволяю отстраниться, она замирает в моих объятиях, не зная, чего ждать. Что же я натворил?
Поднимаю на руки, несу в спальню, опускаюсь вместе с приятной ношей на кровать. Обвожу контур губ, от чего Снежана вздрагивает, прикрыв воспаленные веки. Не могу устоять… Наклоняюсь и целую, сплетая наши языки. Хочу, чтобы забыла о причиненной боли, изо рта вырывается вздох, и, главное, не отталкивает — чему рад. Стягиваю с нее полотенце, покрывая грудь нежными поцелуями. Продолжаю путешествие вниз, к чувствительному месту… прикасаюсь языком и пальцами к влажным складочкам…
— Пожалуйста, не надо… — подает голос, ее потряхивает, и не понимаю: то ли от возбуждения, то ли от мыслей, что все повторится.
— Не сделаю больно, — обещаю, опять устраиваясь между ног, ласкаю и балдею от тонкого женского аромата.
Она учащенно дышит, тихо постанывая. Выгибается навстречу, ухватив меня за волосы, открывается максимально и активно подставляет бедра моим губам. Наконец, расслабилась… Именно такой податливой хотел видеть вчера.
Не жду больше. Спускаю брюки, желая разгоряченного жаждущего тела. На секунду она попыталась возмутиться и напряглась, когда осторожно вошел в нее, но ощутив плавные движения, выдохнула протяжно, отдаваясь наслаждению…
Склоняюсь и целую пухлый рот. Пахну ею… И, кажется, собственный запах вызывает у нее удивление вперемешку с восторгом. Обвивает мой торс стройными ножками, руками крепко держится за шею, теснее прижимаясь и двигается в такт напору. Непрерывно стонет. А у меня сносит голову от этого сладкого звучания, и резкого контраста между происходящим сейчас и оставшейся позади ночью…
Нет сил, сдерживаться: ускоряюсь, приближая нас обоих к пику удовольствия… Снежана содрогается от нахлынувшего оргазма, интенсивно сжимаясь вокруг плоти, выдаивая из меня все до последней капли…
И добивает окончательно, когда шепчет:
— Самир… — произносит и утыкается лбом в мое плечо, продолжая обнимать. Она все еще дрожит.
Я не тороплюсь покидать теплое местечко. Но тут запоздало вспоминаю, что не пользовался защитой… Только беременности не хватало… Проблемы не нужны. И через полгода женюсь.
— Когда у тебя были месячные? — приподнимаюсь на локтях, заглядывая в глаза.
— Э… э… — фраза ставит ее в неудобное положение, стеснение отчетливо читается на лице, когда понимает, о чем спрашиваю.