Марионетка. Отрежь меня!

Гутовская Ирина

Вся ситуация, в целом, за гранью понимания. Разве мог когда-нибудь подумать, что родной брат способен на предательство, на столь низкий поступок? Чтобы так цинично, нагло и подло домогаться моей женщины… Для меня он всегда был образцом поведения.

Как же быстро все может измениться.

— Самир? — жена идет следом, голос звучит обеспокоено. — Пожалуйста, не уходи. Они уедут завтра. Не надо разборок. Мы обо всем забудем, жизнь наладится.

— Нет, — категорично отвечаю. Ею движет забота, но если сейчас не предприму мер —

себя уважать не стану. Устал разрываться.

— Я боюсь за тебя… — не унимается она, цепляясь за мою руку, не желая отпускать.

— Со мной ничего не случится, — привлекаю Снежану к себе, ощущая, как она дрожит.

— Можно с тобой? — настаивает.

— Исключено, — обрываю сразу попытку уговорить меня.

— Я не хочу сидеть дома одна. Ну, пожалуйста…

Мама поедет со мной, времени отвозить ее завтра к самолету — не будет. Не подумал, когда согласился, чтобы она осталась на ночь. Да и после предстоящего разговора, вероятнее всего — мы не скоро увидимся.

— Снег, — обнимаю ее лицо ладонями, целуя щеки и губы, — я не долго, еще не успеешь уснуть. Не переживай.

— Легко сказать, — всхлипывает она.

— Никому не открывай, из квартиры не выходи, захочешь услышать — звони. Все ясно? — даю указания.

Она торопливо кивает, и еще больше расстраивается, а слезы текут сильнее.

— Точно поняла? — переспрашиваю на всякий случай, убеждаясь в ее благоразумии, чтобы вдруг не пришла в голову заманчивая идея — броситься за мной.

— Да… — прошептала жена и совсем поникла.

— Мам, собирайся, — смотрю в сторону, где стояла мама. В ответ получил легкую улыбку.

— Самир… — Снег снова прижалась ко мне. — Побудь со мной еще хоть пять минут. Не уходи…

— Да что с тобой? — страх моей девочки осязаем. Не могу оставить ее в таком состоянии, но взять с собой — тем более.

— Я подожду в коридоре, — говорит мама и уходит, понимая, что нам нужно побыть вдвоем.

Мысленно благодарю ее за тактичность и внимание. Она, пожалуй, единственная, кто искренне желает нам счастья.

— Давай начистоту. Что так сильно тревожит тебя? — интересуюсь, как только мама скрывается за пределами гостиной. — Уж не думаешь ли ты, будто отец или Саид способны причинить мне физический вред?

— Да… нет… не знаю… оба не внушают доверия… я запуталась… — никак не успокоится.

— Все будет хорошо, — уверено произношу.

— Поцелуй… — жена приподнимается на цыпочках.

Приглашение не требуется. Сам хотел поцеловать.

Впиваюсь жадно в ее пухлый рот, покусываю и посасываю сладкие губы. Переплетаю наши языки, ощущая частое дыхание и тихое постанывание, от чего моментально возбуждаюсь. Руками она зарывается в мои волосы, тянет на себя. Приподнимаю на уровень своих глаз и впечатываю собой в стену. Стройные ножки обхватывают меня…

Как же хочу ее… Долго ласкать — каждый изгиб совершенного тела, наслаждаться вкусом и ароматом своей женщины, видеть и чувствовать

дрожь наслаждения, слышать, как шепчет мое имя… Внутри все кричит и требует утоления желания, потребности именно в ней, но приходится одергивать себя.

— Снег, люблю тебя… — ставлю ее на пол. — Нужно идти.

— Не уходи, — опять начинает плакать, прижимается щекой в область сердца и боится отпустить.

— Я быстро.

— Обещаешь?

— Обещаю. Веришь мне?

— Верю.

Глава 40. Нас не разлучить.

40.1.Снежана

Я не находила себе места от беспокойства… Прошло почти два часа, а Самир еще не вернулся. Вдобавок, как назло, не отвечает: пять раз позвонила, и лишь гудки звучали в телефоне, а потом вовсе оказался недоступен.

«Что же случилось?» — так хотелось сорваться, бежать за ним, и каждый раз останавливала себя, вспоминая про обещание не покидать пределы квартиры. А в душе надеялась, что это стечение обстоятельств и не более — он скоро придет, обязательно придет.

Очередной исходящий вызов не дал результата… И тревога усилилась.

«Где ты?» — выглянула в окно. Машины на парковке не видно.

Уселась на подоконник, подтянув колени к груди, и терпеливо ждала, раз больше ничего не остается. Но мрачные мысли все равно одолевали… Хотя несмотря на все страхи, понимаю: не может отец причинить вред своему сыну. А на что он способен? — не знаю.

От резкого стука в дверь вздрогнула. Причем, судя по звуку, ногой били. Потом добавился звонок и снова требовательный стук. Тихо подошла, опасаясь подвоха, и посмотрела в глазок. Темно, как будто рукой закрыли специально.

Сделала несколько шагов назад. Прислонилась спиной к стене. Замерла в ожидании: уйдет ли тот, кто стоит там или нет? И такое ощущение, будто он точно знает, что дома кто-то есть…

Обняла себя в защитном жесте. Сердце колотится настолько сильно, даже приступ тошноты накатил.

А в замке уже ковырялись…

«Надо спрятаться!» — пролетает мысль. Тороплюсь в спальню, попутно выключая свет везде, и, ничего умнее не придумываю, как залезть под кровать.

Дверь громко хлопнула. Послышались тяжелые мужские шаги. В комнату вошли, загорелась люстра.

— Снег? — звучит взволнованный голос мужа. — Ты где?!

— Я здесь, — высовываюсь из укрытия.

— Что ты там делаешь? — он помогает вылезти.

— Самир… — хотела спросить, зачем он стучался, звонил, напугав меня этим, если ключи есть. Но слова застревают в немой фразе, стоит только взглянуть на его внешний вид. Губа разбита, костяшки пальцев тоже, одежда порвана и в крови…

— Все нормально, — он не дает прикоснуться к себе.

Присаживается в кресло и, откинувшись на спинку, прикрывает веки. Видно, как ему больно. Издает мучительный стон, когда прижимает ладонь к животу.