Марионетка. Отрежь меня!

Гутовская Ирина

Не сложно догадаться, под каким соусом подана история этих снимков, чтобы я выглядел в глазах любимой женщины мерзким ничтожеством, изменником и предателем.

— С-с-су-ка… — швыряю фотографии ей в лицо. Света не ожидала такой реакции.

— Что… — тихо говорит. Испуганно вздрагивает. Роняет бокал — тот звонко разбивается, разливая содержимое.

«Надо же… наконец, дошло…» — неужели, рассчитывала выйти победительницей? Подхожу к ней, хватаю за горло и сжимаю.

— Самир! Отпусти! Это просто шутка такая! — вмешивается

Анна и пытается помочь подруге, прикоснувшись ко мне, но мой взгляд ее останавливает от дальнейших действий. — Мы ничего плохого не хотели.

«Значит, сговор» — подытоживаю.

— Шутка?! Вы называете это шуткой?! — кричу, не сразу замечая, как Света хрипит под натиском моих пальцев, впивающихся в кожу.

— Пожалуйста… отпусти ее… Света сейчас уедет и больше никогда не появится в вашей жизни, — продолжает заступаться. — Я не знала, чем обернется.

— А мозги включать: не пробовала? Ну, не нравится тебе Снежана, не хочешь принимать, но не надо идти на поводу у другой дуры! Охрененная шутка вышла! Что-то не слышу смех?! Давайте, смейтесь!

— Прости… — шепчет Анна.

Обращаю внимание на посиневшее лицо Светы и убираю руку. Она закашливается, падает на колени, стараясь восстановить дыхание.

Теперь Снег. Меня задевает, что жена поддалась на подобные провокации и поверила. Направляюсь к ней, сгребаю в охапку, она притихла и не пытается освободиться.

Выхожу из дома, наткнувшись на Ивана.

— Эй, вы чего? — растеряно произносит. Пусть со своей женой сам разбирается.

— Покатаемся на лодке…

Глава 42. Дыши самостоятельно…

42.1.Снежана

Верю мужу: не изменял и отношения со Светланой давно закончились, а те фотографии, о которых он ничего не знал — не первой свежести. Но не могу не думать об этом, картины их тайных встреч непрошено лезут в голову, терзают и травят разум.

Противно и тошно становится, стоит представить: обнаженные тела, сплетенные в ритмичном танце, страстные жадные поцелуи, испепеляющая ласка, глубокие толчки, блаженные стоны и имя «Самир», неизменно звучащее в конце — протяжно, с придыханием, дрожащим от удовольствия голосом…

Больше месяца прошло, а я никак не успокоюсь… И вроде нет повода, но все равно душа не на месте. Хуже всего другое: стала избегать любые прикосновения — самые простые, в том числе поцелуи, не говоря о большем… Боюсь близости и не хочу оставаться с ним наедине, словно внутри что-то надорвалось…

Даже вру, оттягивая интим до последнего, будто месячных до сих пор не было, хотя прошли неделю назад. Самир всё ждет, когда мой организм восстановится… И понимаю: долго не смогу обманывать, возьмет принадлежащее ему по праву. На фоне своей лжи чувствую вину перед ним.

А пока…

Не знаю, какое название дать происходящему.

Каждый раз, стоит мужу потрогать меня, передергивает от отвращения, и сразу отстраняюсь от него, ведь вспоминаю об изображенном сексе на фото с его активным участием… Это должно быть только моим! Внутри поселилось навязчивое ощущение, как будто чего-то лишилась…

Вижу, как он бесится от моего поведения, но упорно терпит, проявляя максимум заботы и внимания. Постоянно говорит о своих чувствах, планах на будущее, всячески отвлекает, лишь бы скорее забыла о той мерзости и вышла из состояния, грозящего перерасти в депрессию.

Вот и сейчас, Самир делается очередную попытку приласкать, а я опять сбегаю в ванную комнату, закрываюсь там, чтобы дождаться, пока он уснет, только потом выйду.

Но сегодня все не так…

— Снег? Открой, — даже не просит — приказывает.

Вздрагиваю от требовательного стука, не зная, как быть и что ответить. Смотрю на свое отражение в зеркале, глаза лихорадочно бегают, и тошнота подкатила к горлу.

«Думай, думай, думай…» — сжимаю край раковины.

— Слышишь! Я ведь, при желании, могу выбить дверь ногой, — настойчиво говорит. И явно не отстанет.

— Подожди… — тяну время, произношу первое пришедшее в голову. — Живот разболелся.

— Снег?! — повышает тон. — Не нарывайся. Открой немедленно! Считаю до трех… раз…

Выполнить общение ему не составит труда.

— Два…

Самир, как всегда, не оставляет выбора.

— Три…

Открываю дверь, и машинально отступаю назад, когда он входит.

— Сколько это будет продолжаться? — возмущается, надвигается на меня, словно дрейфующий айсберг.

— О чем ты? — прислоняюсь к стене, ощущая прохладный кафель спиной, и делаю вид, будто не понимаю.

— Не прикидывайся, тебе не идет… — хватает за лицо, заставляя смотреть в глаза, как только замечает мое желание снова сбежать.

— Что ты хочешь услышать? — нервно сглатываю, и голос выдает волнение.

— Думаешь, слепой? Вижу, как старательно избегаешь… Разлюбила? — он наклоняется к губам и невесомо целует, а внутри меня все сжимается в тугой узел, когда ощущаю его боль.

— Люблю… — искренне отвечаю, мои чувства не изменились, просто вся эта ситуация разъедает ядовитой ревностью. Возможно, нужно побыть одной? Прийти в себя… Не знаю…

— Запомни: право на развод принадлежит мужчине, — не верит тихому «люблю». — И я не дам тебе свободу. Никогда. Можешь не надеяться. Можешь ненавидеть, если так угодно. Можешь отказывать в близости, возьму сам — твое разрешение не требуется… Обязанность жены — ублажать мужа.

С этими словами силой тащит в спальню.

— Самир? Ты что задумал? — не станет ведь он против моей воли… Или станет?

— Проявил ангельское терпение, но это переходит всякие границы. Хватит! — грубо швыряет меня на кровать и раздевается.