Марионетка. Отрежь меня!
Шрифт:
— Нет, Снег. Обещаю: никогда не причиню боль. И готов дать развод, если хочешь, если не сможешь забыть, простить… если ненавидишь…
— Серьезно? — удивляется она. Потом осторожно подходит. Не отрываю взгляда от нее, ищу надежду в темных глазах.
— Да… — искренне отвечаю, душа ноет от предложения расстаться навсегда, но держу данное себе слово. Отпущу. Как бы тошно ни было.
— В этом нет необходимости, — говорит, а потом добавляет, — уже нет необходимости… Хотя не скрою, первые недели, когда ушла — мечтала о разводе…
«Неужели, даст шанс?» — чего
— Снег… — подползаю к жене, она машинально отступает назад, не позволяя прикоснуться.
— Не перебивай, я не закончила, — возмущается она. — Если согласишься на мои условия, то возможно наш брак получится спасти.
— Условия? — переспрашиваю. Поражен той решимости и уверенности, с которой она говорит. Никогда не видел ее такой.
— Именно: условия! — чуть повышает голос.
— Согласен на любые требования, только вернись, — подтверждаю.
— Даже не поинтересуешься? А вдруг не устроит? — хмурится. По сути, без разницы, что скажет, лишь бы была рядом.
— Хм… — она обняла себя за плечи в защитном жесте. Как же хочется подойти к ней.
— Снег, не молчи, — поторапливаю, чтобы скорее забрать домой.
— Для начала: мне нужно пожить отдельно — не знаю, как долго, это зависит напрямую от тебя, твоего терпения и понимания, желания, в конце концов — сохранить нашу семью… Можешь приходить в гости. Тамара Игоревна любезно предложила занять комнату в ее квартире. И отказываться не стану.
— Но… — не ожидал услышать подобного заявления.
— Ты согласился — не забывай! Конечно, можешь опять плюнуть в душу, скрутить, силой увезти, посадить под замок, если хочешь сломать, добить окончательно, убить мои чувства безвозвратно, без шансов на будущее…
— Хорошо, — не спорю, она права. И предлагать вернуться в квартиру, где все произошло, ту самую, купленную для нее — хуже не придумаешь, а со мной жить, не готова. — Что еще?
Жена задумалась на несколько минут.
— Теперь о главном… — она прислонилась спиной к стене. На ее лице отразилось беспокойство вперемешку со страхом.
— Снег? — боюсь услышать очередные условия. Почему тянет?
— Я беременна, — наконец, отвечает.
— Повтори… — на секунду решил, что показалось.
— У нас будет ребенок, — опять произносит. — Той ночью ты очень постарался…
— Ребенок? Это правда? — переспрашиваю, чувствуя эмоциональный подъем. Хотя обстоятельства его появления не из приятных — приложу все усилия, сделаю, как пожелает, чтобы забыла… Возможно, он наш шанс сблизиться опять. Не могу потерять любимую женщину. Она — мое сокровище.
— Да, шесть недель, — прикладывает руки к животу. — Тамара Игоревна заверила, беременность протекает нормально, анализы тоже в порядке.
Мечтаю потрогать… Не вставая с коленей, подползаю к ней. Снег не отстраняется, смотрит взволнованно. И не противится, когда прикасаюсь осторожно к бедрам и целую животик через
— Прости… прости… — знаю, этого не достаточно, надо поступками завоевывать доверие.
— Только ради него готова попробовать снова, — всхлипывает.
— Девочка моя, — поднимаюсь на ноги, аккуратно обнимаю, стираю слезы с ее лица. — Не достоин тебя… прости… люблю безумно…
Снег громко вздыхает, разрывая объятия. В этот момент заходит врач.
— Разговор удался, — не то спрашивает, не то говорит Тамара Игоревна. — Снежана, подожди в машине. Скажу пару слов твоему мужу.
Жена покинула кабинет, бросив на прощание короткий взгляд.
— Итак, Самир, — женщина уперлась руками в бока, — выполнила эту просьбу лишь потому, что она звала вас во сне… плакала… Бедная девочка страдает. Знаю о произошедшем, и считаю: ей будет лучше без вас!
Даже ответить нечего. Я ничтожество…
Глава 44. Сомнения с надеждами.
44.1.Снежана
Десять недель. Мои восхитительные, чудесные десять недель — пусть кто-нибудь скажет, что это не так и умиляться тут нечему… Обстоятельства, при которых я оказалась в положении, не забылись, конечно, но именно беременность дает силы справиться, вселяет веру в лучшее и надежду на будущее.
С нетерпением жду рождения ребенка и наслаждаюсь каждым прожитым мгновением. Кто не был на моем месте, когда врач подписывает приговор, а мамой могу стать лишь условно и никаких гарантий, тот никогда не поймет — в чем же радость, ведь по факту меня изнасиловал муж.
Малыш не виноват, желая появиться на свет таким способом. И он — частичка любимого мужчины, а не результат случайной связи в подворотне, став жертвой маньяка…
Я никоим образом не оправдываю действий Самира и не простила его до сих пор. Дала шанс исправить ошибку, остальное — зависит от него. Разумеется, этой возможностью он пользуется в полной мере, согласился на все условия. Сказал: будет ждать моего возвращения столько, сколько потребуется, хоть всю жизнь, никогда не женится и не посмотрит на других женщин. Поклялся. Взял на себя обязательства перед лицом Всевышнего исполнить назр* (прим. обет). Это серьезный шаг, в истинное намерение и желание которого невозможно не поверить.
А сегодня муж позвонил и сообщил о каком-то сюрпризе… Не знаю, что задумал — очень интересно. Могу поспорить: готовится к моему дню рождения — двадцать один исполняется через три дня.
Самир ждал возле подъезда, взволнованно расхаживая вдоль машины.
Как только увидел меня, торопливо подошел и крепко обнял.
— Привет, — прошептал в ухо. Потом поцеловал в щеку, ближе к уголку губ. Впервые за последний месяц он позволил себе не спрашивать разрешения, чтобы прикоснуться.
— Привет, — я аккуратно отстранилась от него.