Марионетка
Шрифт:
— Эту операцию разработали наверху. Я всего лишь ее проводник.
— Хорошо, я подумаю о деталях, а сейчас мне пора, — сказал гость.
Дверь за ним захлопнулась, «Овод» вышел из подъезда и растворился в темноте ночного города.
Столетова пригласили в органы ФСБ. Он вошел в просторный кабинет. За столом сидел солидный мужчина с проседью на висках.
— Прошу, присаживайтесь, Антон Сергеевич.
Столетов подошел ближе и присел на стул. Хозяин кабинета представился:
— Генерал Шубин Аркадий Никитич. У меня к
— Да, слушаю вас, Аркадий Никитич.
— В настоящее время вы вторглись в зону нашей деятельности.
— Простите, нельзя ли подробней? Я не совсем понимаю.
— Наша секретная служба зафиксировала ваш интерес к гражданину Крымову Евгению Андреевичу.
— Да, он у меня проходит как подозреваемый по уголовному делу.
— Я понимаю вас, Антон Сергеевич. У вас есть прямые улики на него?
— Есть лишь косвенные улики.
— Вы же знаете, для такого фигуранта этого слишком мало.
— Да, знаю.
— Мы ценим ваш вклад в борьбу с преступностью, но сейчас не об этом.
— Так о чем вы? Объясните наконец.
— Мне не хотелось бы все выворачивать наизнанку, но я хотел бы вас предостеречь. Конечно, ваша личная жизнь нас не интересует, но до определенного момента. Смею напомнить: вы государственный чиновник высокого ранга, а значит, поневоле попадаете в поле нашей деятельности. Мы уже закрыли глаза на ваши частые интимные встречи с бизнес-леди. Она работает в тесном контакте с криминальной элитой. Но когда от нее к вам поступает прямой заказ, мы не можем не вмешаться. Пока мы лишь предупреждаем. Советую вам сделать правильный вывод. И еще. Подумайте о своей стремительной карьере. Кому вы этим обязаны? Делайте выводы. У меня все. Надеюсь, наша встреча останется между нами. До свидания, Антон Сергеевич.
Столетов вышел из кабинета генерала ФСБ, несколько обескураженный.
«А я и не думал, что моя личная жизнь так глубоко зайдет и придется выслушивать нарекания этого надменного генерала спецслужб. Но что есть, то есть. А выводы делать мне. Меня им не взять, это просто смешно. Обещание свое я непременно выполню!»
Одинцов принимал у себя дорогого гостя. К нему на выходные дни приехал на лимузине представительского класса заместитель главы Администрации президента Соболев, а с ним генерал контрразведки Шубин. Их встречал у парадного входа сам Одинцов.
— Входите, мы уже заждались, — доброжелательно произнес он.
Гости вошли в огромный зал, где был накрыт большой стол. Повара постарались на славу, на столе было полно разнообразной закуски и спиртного на любой вкус. За столом сидели Крымов и генерал-майор Тихорецкий. Увидев руководителя большого ранга, Тихорецкий вышел из-за стола и направился к Соболеву, начал рапортовать:
— Товарищ…
Его внезапно перебил вошедший гость:
— Михаил Михайлович, давай без этих вот напыщенных речей, этого мне хватает на службе, здесь мы с вами отдыхаем.
— Понял вас, Василий Иванович, тогда прошу к столу откушать, что Бог послал.
— А что же Он нам послал?
Чиновник взглянул на стол и отметил:
— Хорошо
Его перебил хозяин усадьбы:
— Василий Иванович, а мы на что? Мы же ваши друзья. А что говорил Господь?
— Бог велел делиться, — ответил Крымов.
— Верно, Евгений Андреевич, — сказал Одинцов.
— Вот поэтому мы здесь.
— Я рад, что вы все понимаете, — ответил Соболев.
Молчавший генерал Шубин заметил:
— Господа! Соловья баснями не кормят, вообще-то мы с дороги и проголодались.
— Прошу, прошу к столу, уважаемые гости, — отреагировал Одинцов.
Гости расселись вокруг стола.
— Разрешите мне тост, — произнес Крымов.
Одинцов кивнул.
Крымов встал, поднял бокал вина.
— Господа! Хочу сказать поучительный тост. Все вы слышали о Екатерине Фурцевой, она занимала одно время пост министра культуры СССР. Как-то она высказала известному конферансье и авторитету на эстраде Николаю Павловичу Смирнову-Сокольскому свое неудовольствие:
— Что у вас творится? У Райкина, Утесова огромные заработки. Я — министр культуры, а получаю гораздо меньше.
— В том-то и дело, — объяснил отважный Николай Павлович, — вы получаете, а мы зарабатываем.
— Так выпьем за власть, которая не мешала бы нам зарабатывать.
Присутствующие зааплодировали. Соболев отметил:
— Да, действительно, поучительный тост, Евгений Андреевич. Поэтому хочу заметить: поскольку мы получаем, а вы зарабатываете, дайте и нам возможность зарабатывать, но только без ущерба нашей основной работе.
— Я только за это, Василий Иванович.
— Хорошо! Поскольку здесь собрались свои, то детали обговорим позже. А сейчас давайте попируем, и больше о работе ни слова.
Присутствующие принялись выпивать и с аппетитом поглощать вкусные блюда. Говорили много разных тостов о мужской дружбе и чести. Крымов, чтобы понравиться присутствующим, забавлял их разными анекдотами. Наконец, изрядно напившись и наевшись, гости вышли из-за стола и пошли в сад подышать свежим воздухом и покурить. Здесь, в саду, среди цветов и фруктовых деревьев пели свои песни соловьи, а им вторила иволга на фоне других разноголосых птиц. Среди этих райских песен звучала легкая музыка под тихий шум морского прибоя. Присутствующие гости завороженно смотрели на этот дивный рай. Некоторое чувство зависти возникло в душе Василия Ивановича, и он отметил:
— Живут же люди, как в раю!
— А кто вам мешает так жить? — вторил ему Крымов.
— Моя честь, уважаемый Евгений Андреевич.
— Да бросьте вы это, все эти показушные дела давно себя исчерпали, пора жить настоящим.
— Нет, позволь не согласиться. Кто не был в нашей шкуре, тот не поймет. А ты живешь в другом мире, где нет ни совести, ни чести. Мне же моя честь государственного чиновника дорога. И если бы не Константин Петрович, я бы в свой круг близких людей таких, как ты, и на дух не подпускал.