Мария Антуанетта

2 ноября 1755 года в Лиссабоне произошло сильнейшее землетрясение. В этот же день 38-летняя императрица Мария Терезия родила пятнадцатого ребенка — хорошенькую девочку, нареченную Марией Йозефой Антонией Иоганной, которую в семейном кругу станут звать на французский манер — Антуан. Говорят, когда ей настал срок появиться на свет, императрица вместе с акушером позвала заодно и хирурга, дабы тот наконец выдрал у нее больной зуб. В тот раз Мария Терезия хотела родить мальчика, и, желая угодить императрице, португальский герцог Тарука заключил с ней пари, утверждая, что будет именно мальчик. А когда пари оказалось проигранным, он подарил Марии Терезии фарфоровую статуэтку коленопреклоненного юноши, державшего в руках лист с четверостишием Метастазио: «Я проиграл. Августейшее дитя велит мне заплатить мой проигрыш. Но если правду говорят, что дочь на вас похожа, то выиграем мы все».

Король и королева Португалии, избранные крестными родителями новорожденной,

прибыть в Вену из-за землетрясения не смогли, их представителями стали старший брат малышки эрцгерцог Иосиф и старшая сестра эрцгерцогиня Мария Анна. Многие трактовали португальское землетрясение как плохое предзнаменование для младенца, поэтому Мария Терезия при случае спросила известного чародея и заклинателя бесов доктора Гасснера, будет ли Антуан счастливой, на что тот ответил: «Кресты найдутся для всех плеч». А монахиня, у которой императрица попросила совета, как воспитывать дочь в набожности, сказала, что следом за переменами настанут несчастья, вследствие которых Антуан сама обратится к Богу. В 1757 году Антуан переболела оспой, к счастью, не оставившей на ее румяных щечках никаких следов. В том же году во Франции произошло покушение на Людовика XV — несчастный Дамьен бросился с перочинным ножиком на короля и слегка оцарапал его величество, за что был казнен с изощренной жестокостью. Намекают на незримую связь между этими двумя событиями: будто бы Судьба специально сохранила красоту одной и жизнь другому, чтобы потом свести их вместе. Казанова описывает, как придворные с любопытством следили за мучительной казнью несостоявшегося убийцы, а Стефан Цвейг, напомнив о новых умонастроениях общества, подчеркивает, что через 30 лет Жанну де Ла Мотт, вывалявшую в грязи честь королевы, те же придворные будут жалеть как «жертву деспотизма». Кто-то усматривает в выздоровлении и сохранении красоты Антуан волю Провидения, предназначившего ее для французского трона.

Неординарная судьба Антуан сложилась по воле матери-императрицы; неординарная судьба Марии Терезии — по воле отца, австрийского эрцгерцога и императора Карла VI, подписавшего 19 апреля 1713 года «прагматическую санкцию», согласно которой во владениях австрийских Габсбургов допускался переход власти по женской линии. И когда дочери исполнилось четырнадцать, отец стал брать ее с собой на заседания Государственного совета. Прилежание в науках и целеустремленность не мешали Марии Терезии, слывшей в юности одной из красивейших принцесс Европы, танцевать до упаду на балах, ездить на охоту и всячески развлекаться.

В 1736 году Мария Терезия вышла замуж по любви за молодого герцога Франца Стефана Лотарингского, передавшего их детям капельку французской крови: матерью герцога была Елизавета Шарлотта Орлеанская, сестра герцога Орлеанского, регента при малолетнем Людовике XV. За время союза с Францем Стефаном Мария Терезия родила 16 детей: пятерых сыновей и 11 дочерей. Франц Стефан оказался заботливым отцом, но неверным супругом. Когда в 1740 году Карл VI скончался и 23-летняя Мария Терезия оказалась во главе одного из наиболее значимых государств Европы, она обнаружила, что любимый супруг не может стать ей помощником ни в нелегком деле управления государственным кораблем, ни на полях сражений. Упорная в достижении целей, способная к самоограничению, она сама взялась за дело и в 1745 году вернула в семью корону императора Священной Римской империи, которой короновали ее супруга, а в 1748-м завершила Войну за австрийское наследство, заставив европейских государей признать за ней право управлять унаследованными ею землями Австрии и Венгрии.

Во всеуслышание заявляя, что женщина рождена повиноваться мужу, сама Мария Терезия заповедь сию не соблюдала и мужа-императора к управлению не допускала. Создав в Вене полицию нравов, призванную блюсти повседневную мораль венцев, сама она закрывала глаза на многочисленные измены супруга. Обаятельная, энергичная и по-житейски мудрая, императрица умела находить и привлекать к себе в помощники людей талантливых, среди которых прежде всего следует назвать князя Венцеля Антона Кауница, с 1750 по 1753 год пребывавшего послом Австрии при Версальском дворе, а затем занявшего место у руля внешней политики Священной Римской империи. Именно Кауниц первым заговорил о смене приоритетов во внешней политике императрицы.

Единственным поражением императрицы стала утрата богатой Австрийской Силезии, захваченной прусским королем Фридрихом II. Но так как с восшествием на трон Фридриха Пруссия, традиционно выступавшая союзницей Франции, поменяла внешнеполитические ориентиры и заключила союз с Англией, Мария Терезия пошла на союз с Францией, положив конец трехвековой вражде австрийских Габсбургов и французских Бурбонов. 1 мая 1756 года оба государства подписали союзный договор, направленный против экспансионистской политики Пруссии; вскоре к противникам Пруссии присоединилась Россия. Фридрих назвал новый альянс «союзом трех юбок»: Марии Терезии, Елизаветы Петровны и маркизы де Помпадур [1] . Впоследствии Россия из альянса вышла, но «эпоха юбок» в европейской политике продолжилась: на российский трон взошла императрица Екатерина Великая. В Семилетней войне (1756—1763), пожар которой охватил не только Европу, но и заморские территории, отчего эту войну иногда даже именуют первой мировой, Франция и Австрия выступили как союзники. А что может лучше скрепить союз, если не брачные узы? Однако единственный сын Людовика XV, дофин Людовик Фердинанд, франко-австрийский альянс не поддерживал, а сыновья дофина были еще слишком малы, чтобы всерьез разыгрывать брачную карту…

Французская королева из рода Габсбургов могла бы стать одной из царственных «юбок», наводивших порядок в европейском доме, границы которого в целом наконец определились. Но «чтобы быть королевой, надо учиться быть ею», в свое время в отчаянии воскликнет Мария Антуанетта, видя, как рушится здание тысячелетней монархии, а она не в силах предотвратить его крушение. Но ее в отличие от матери не готовили управлять государством. Унаследовав юную красоту императрицы — большие серо-голубые глаза с поволокой, густые светло-пепельные волосы, тонкую молочную кожу с нежнейшим розоватым оттенком, — она не взяла от нее ни упорства, ни работоспособности. Зато уже в детстве обаяние ее было столь велико, что на нее никто даже рассердиться не мог. Как и мать, она умела очаровать собеседника, и это очарование с лихвой искупало мелкие недостатки внешности, к которым причисляли выступавшую вперед фамильную нижнюю губу, придававшую девочке надменный вид. Она была самой младшей дочерью, ее образованием толком никто не занимался, а ее успехи в учебе являлись успехами добрейшей графини Брандейс, ее гувернантки, выполнявшей за свою подопечную все письменные задания, включая рисование картинок. Антуан не умела концентрироваться на каком-либо деле и доводить его до конца. Брат Иосиф (будущий император) считал большим недостатком Антуан нелюбовь к чтению. Из-за отсутствия систематического образования у нее сформировался поверхностный взгляд на все, что ее окружало; не умея беседовать на серьезные темы, она предпочитала посмеяться и поболтать о чем-нибудь обыденном и понятном. Наделенная неповторимой грацией, она обожала танцы и музыку, что впоследствии позволило ей быстро освоить «летящую» версальскую походку — ту, при которой со стороны казалось, что женщина не идет, а летит над полом.

В 1765 году скончался Франц I. Несмотря на любвеобильный характер, он уделял немало времени воспитанию детей: «…дети мои, вас часто будут окружать люди, кои станут вам льстить и потакать любым вашим наклонностям единственно ради того, чтобы втереться к вам в доверие и получить милости или деньги… Поэтому советую вам скоропалительно не даровать вашу дружбу и доверие тому, в ком вы не уверены, ибо люди способны подолгу скрывать свое истинное лицо». Импульсивная и бесхитростная Антуан пропускала отцовские назидания мимо ушей. Только когда смерть превратится в повседневную спутницу ее жизни, она вспомнит слова отца: «Дети мои, я советую вам два дня в году уделять приготовлениям к смерти. Проведите их так, как если бы вы знали, что это последние ваши дни. И не обязательно, чтобы кто-либо замечал это или знал об этом. Это только для вас. Разумеется, мысли эти не веселые, но иначе у вас может не оказаться времени для них».

Наверное, от отца Антуан унаследовала нелюбовь к помпезности, раскованность и свободу повседневного общения. Император всегда предпочитал жить как частное лицо и свое отстранение от решения государственных вопросов воспринимал, скорее, как освобождение от ненужного ему бремени.

Он с удовольствием переустраивал сады и парки, окружавшие императорский дворец в Шёнбрунне, организовал зоологический сад. Он стал инициатором разграничения личного и официального, отделения публичной стороны жизни, где царил этикет, от стороны частной, привольной и уютной. Император в тапочках и в тюрбане, императрица в простом домашнем платье без украшений разливает чай, а дети резвятся вокруг стола — так изобразила семью за чаем в День святого Николая Мария Кристина.

Облачившаяся в траур вдовствующая императрица являла собой суровый монумент скорби, и младшие дети, которые и прежде трепетали перед матерью, стали ее побаиваться. Императрица даже хотела удалиться в монастырь, но властная, волевая натура взяла свое, и она с удвоенной энергией погрузилась в дела государственные. Соправителем ее стал старший сын; под именем Иосифа II он принял после отца императорский титул. Однако привыкшая править практически единолично, Мария Терезия не намеревалась менять своих привычек и, как могла, не допускала сына к государственному рулю.