Мария, дочь Бургундии

Все персонажи и события, происходящие в романе, являются исторически подлинными и основаны на достоверных исторических источниках.

Из Мелена Маргарет со свитой выехала 1 июня рано утром. Длинный кортеж из десяти повозок и 50 всадников растянулся по туманной дороге. Накрапывал дождь, но неунывающий поэт успел перед выездом шепнуть Маргарет, что у них во Фландрии это считается добрым знаком, благословением небес. Герцогиня смотрела на серые башни замка и думала о том, что, странным образом, ей грустно прощаться с этим местом, хотя оно появилось в ее жизни не в самый радостный момент. Интересно, но она не вспоминала Амбуаз, где провела счастливые годы своей королевской жизни. Когда она в спешке покидала его, была в полной растерянности

и плохо понимала, что происходит. Позже воспоминания о ее луарском пристанище вызывали боль и разочарование. А вот по Меленскому замку, собору Нотр-Дам с удивительным изображением Мадонны, саду, наполненному запахом жимолости, она уже скучала. Там, в Амбуазе, она была счастливой и глупой. Здесь, в Мелене, через ее переживания и страдания для нее открылся новый мир, она стала старше, мудрее, что ли. Она узнала, что мир богаче и разнообразнее, чем ей представлялось. Наконец, она открыла для себя свою семью и свой дом, она поняла, что ей не только нечего стыдиться, как она полагала все эти годы, но наоборот, она является отпрыском древнего и великого рода. Это переполняло ее гордостью и величием.

Конечно, она не помнила то время, когда ее, трехлетнюю разряженную девочку, с почетом везли из дома в Париж. Говорят, народ тогда бурно приветствовал свою будущую королеву. Теперь она двигалась в обратном направлении. Король позаботился о том, чтобы ее свита и кортеж выглядели достойно особы королевской крови. Странно, но во многих городках жители выходили на улицы и приветствовали ее с большим энтузиазмом. То ли народ любит обиженных, то ли ее облик юной белокурой девы вызывал симпатию, то ли таким образом выражался интерес к ее предкам (она двигалась по северным территориям, а там мало кто не слышал о войнах короля Людовика и герцога Карла). Трудно сказать, может быть, всего понемножку.

Путешествие проходило легко. Для Маргарет каждый день был открытием, она практически путешествовала первый раз. Каждое утро Маргарет тщательно одевалась, продумывая свой туалет до мелочей. Она должна была соответствовать ожиданиям толпы и не уронить чести своей семьи. Лучшие платья и семейные драгоценности, тщательно уложенные волосы, прямая осанка и гордо поднятая голова, даже если поездка была долгой и утомительной. Более того, каждое утро юная герцогиня внимательно осматривала свою свиту, всякая небрежность и неаккуратность строго пресекались. Маргарет внезапно почувствовала себя хозяйкой и правительницей, чувство было новым, но крайне приятным.

Маршрут был тщательно продуман, и в каждом новом месте их ожидало подготовленное к ночлегу удобное жилье. Маргарет старалась не задерживаться, ей не терпелось добраться до места, но надо было соблюдать правила приличия и распорядок, намеченный заранее. Ее принимали с большим почетом. Епископ города Бове, он же Луи де Вилье, граф де Бове, с давних времен духовные властители являлись и светскими правителями города, лично вышел к воротам города с пышной свитой, чтобы встретить гостей. Молине по дороге успел рассказать Маргарет историю, которая, как он утверждал, еще не успела забыться. В 1472 году войско Карла Смелого попыталось захватить город. Защитники были малочисленны и растеряны, бургундский солдат уже взобрался на крепостную стену и водрузил на ней флаг. И тут шестнадцатилетняя крестьянская девушка Жанна, схватив топор, бросилась на стену и зарубила солдата, сорвав вражеский флаг. Ее поступок столь воодушевил жителей города, что все сообща, включая женщин и стариков, смогли отбить противника, выдержали почти месячную осаду и дождались подкрепления французских войск. Людовик XI был так восхищен подвигом и девушки, и города, что осыпал их особыми милостями.

Эта история заставила Маргарет немного поволноваться, въезжая в город, но и здесь ее ждал радушный прием. Епископ устроил для нее и свиты прекрасный обед (Молине остался очень доволен местным способом приготовления сладкого крепленого вина), разместил всех в своем дворце и был очень гостиприимен. Этот симпатичный и относительно молодой человек с большим воодушевлением рассказывал об удивительном соборе своего города.

– Наш собор Святого Петра начали строить уже два с половиной столетия назад. Но замысел был столь честолюбив – построить самое высокое здание в Европе, что его до сих пор не удалось завершить. Только недавно мне удалось найти средства, и мы возобновили работы. Все епископы Бове заняты преимущественно поисками средств на строительство своего собора, тот, кто сможет осуществить это грандиозное дело, станет местночтимым героем, а может быть, и святым. Беда в том, что из-за каких-то просчетов, а может быть, как наказание за гордыню, постройка трижды за сто лет обрушивалась на головы строителям, обрекая многих на гибель. И все-таки это самое прекрасное здание во Франции, во всяком случае так думаем я и жители города. Мы гордимся им, и я надеюсь, что вы оцените его по достоинству. Наш городок ничем особенно не замечателен, так что собор – наша самая большая гордость.

– Значит, я с особым удовольствием посещу завтрашнюю мессу, – отозвалась Маргарет.

– Совсем недавно у нас была еще одна достопримечательность: раз в год в январе мы отмечали праздник Осла. Конечно, как лицо духовное я крайне критически отношусь к таким проявлениям дикости и язычества. Хотя формально празднество было приурочено к евангельскому сюжету о бегстве Святого Семейства в Египет. В городе выбирали самую красивую девушку и усаживали ее на осла. Нарядная толпа, разодетая в шутовские одежды, провожала их до нашего собора, где их с почетом встречали служители храма и провожали к алтарю. Затем служилась пышная месса. Каждая ее часть завершалась ослиным криком. – Епископ захихикал. – Это было кощунственно, но ужасно смешно. В конце священник, служивший мессу, трижды кричал ослом, а вся паства повторяла за ним следом «И-а! И-а! И-а!»

– После этого все хором исполняли смешную песенку, в которой прославляли осла, превозносили его силу, выносливость, терпение и прочие добродетели. Священник пел на латыни куплеты, а прихожане по-французски – припев.

Епископ неожиданно пропел хорошо поставленным голосом несколько латинских фраз и сам перевел: «Хочешь лечь спать сытым – Аминь (все опускались на колени) – окропи себя святой водой и прокричи трижды: “Аминь!”» Прихожане обращались к «сиру ослу» со словами: «Сир, да вы осел, шли бы вы лучше куда подальше!» Ну а потом все дружно и весело выводили осла из храма. За всем этим, как водится по любым поводам, следовали шумные и веселые уличные гуляния: расставляли столы, выкатывали бочку пива (в наших местах любят пиво) и устраивали танцы. Юноши нацепляли ослиные уши и отплясывали с красавицами.

Все смеялись, Маргарет, до последнего старавшаяся соблюдать серьезность, тоже не удержалась.

– Говорят, что этот праздник таким образом отмечали в нашем городе более тысячи лет! Да, – в голосе епископа слышалось отчетливое сожаление, – хорошо, что наконец-то серьезно занялись всеми этими безбожными развлечениями и искоренили их.

Рано утром Маргарет с сопровождающими, среди которых был и епископ, отправилась в собор на мессу. Возможно, из-за того, что она ожидала увидеть нечто прекрасное, она была разочарована. Здание показалось ей громоздким, нелепым и лишенным пропорций. Хотя епископу она поспешила высказать свое восхищение. Зато оказавшись внутри собора, Маргарет замерла от чувства восторга. Удивительно гармоничное помещение, несмотря на поражающий зрителя огромный размер, оно заставляло трепетать и благоговеть. Маргарет вдруг почувствовала себя маленькой и ничтожной, девочкой, которая строит из себя великую правительницу, ведет глубокомысленные беседы и лопается от гордости. Ей вдруг показалось, что все должны в глубине души смеяться на ней. Она погрузилась в молитву, стараясь вернуть себе спокойствие.

И оно снизошло на нее. Маргарет осмотрелась. Собор украшали удивительные по красоте витражи, превращавшие эту стройную громаду в сказочный дворец. Стены были украшены шпалерами, алтарь застлан ковром. Благоухали расставленные в вазах цветы. «Удивительно красиво и величественно», – подумала Маргарет. Вдруг она представила себе осла, жующего цветы у алтаря, и с трудом удержалась, чтобы не фыркнуть.

Погостив у гостеприимного епископа два дня, кавалькада двинулась дальше. Конечно, были и сложности. Так, жители города Амьен, отошедшего к французской короне после гибели Карла Смелого, не пожелали приветствовать внучку своего бывшего господина и несостоявшуюся королеву нынешнего. И все-таки это было скорее исключение; Маргарет не переставала удивляться тому, с каким энтузиазмом ее приветствовали. Местность, по которой они проезжали, становилась все более однообразной: плоская земля, болота, даже поля казались каким-то тусклыми в сравнении с цветущими землями Франции. Но она с нетерпением ждала встречи с родной землей, и все вокруг умиляло ее.

Впереди была еще остановка в епископальном городе Камбре. Формально Камбре был центром независимого государства в составе Священной Римской империи, однако последние сто лет тяготел к Бургундским Нидерландам, и только гибель Карла Смелого предотвратила его включение в состав герцогства Бургундского. Однако и епископ, и население этого маленького, но крайне важного, и с точки зрения духовной, и стратегической, государства по-прежнему были преданы Бургундскому двору и находились в тесном с ним взаимодействии. Не говоря уже о том, что Маргарет одновременно была и представителем Габсбургов, пусть и формальных, но сюзеренов Камбре.