Мария Федоровна
Шрифт:
Для Марии Федоровны это была чрезвычайно неприятная ситуация. Она перенесла тяжелую простуду, но благодаря вниманию и заботам близких, великой княгини Ольги Александровны поправилась. Дочь Ольга в письме А. А. Хохлову 9 января 1925 года писала: «Здоровье Мама теперь поправляется. Она была сильно больна, да и теперь еще слаба очень. Печи керосиновые (три штуки) переезжают из комнаты в комнату и очень тепло. Погода тоже такая теплая, и часто солнце греет».
В ноябре 1925 года умерла английская королева Александра, сестра Марии Федоровны. На протяжении всей жизни они питали друг к другу нежные чувства, и уход сестры означал для Марии Федоровны огромную невосполнимую утрату.
25 октября 1925 года в Александро-Невском храме состоялся торжественный благодарственный молебен
В благодарственном адресе, написанном рукой великой княгини Ольги Александровны, за подписью представителей русской церковной общины в Копенгагене, в том числе императрицы Марии Федоровны, на имя председателя Верховного суда господина Тролле говорилось:
«Господин Защитник.
Когда в незабвенный день 22-го октября прозвучал голос Датского Верховного Суда, отстранивший от нашего Храма дерзновенную руку врага, весь Копенгагенский приход, воздав хвалу и благодарение Богу и небесному своему Покровителю, Святому Благоверному князю Александру Невскому, — с горячей признательностью обратил свои взоры к Вам, нашему верному защитнику и другу.
Вооруженный верой и знанием, мужественно встали Вы на оборону Святыни Нашей от натиска безбожников. Казалось, непреодолимые трудности стояли на Вашем пути, но Вы сохранили непреклонную волю победить во имя Истины и Света. В сознании правоты Вашего дела, в живом сочувствии своих соотечественников, в молитвах наших черпали Вы свою надежду и силу.
И ныне Господь, избравший Вас Своим орудием, увенчал Ваш бескорыстный подвиг блестящим успехом. Благодаря Вам по-прежнему будет сиять Святой Крест на Православной Александро-Невской церкви в Копенгагене; далеко за пределы Вашей гостеприимной страны разольется это короткое сияние, и в лучах его весь мир прочтет и Ваше имя — святое имя христианского витязя, бескровно победившего под знаменем Креста».
Девятнадцать подписей офицеров бывших российских императорских армии и флота, проживавших в Дании, стояли на втором благодарственном адресе, переданном господину Тролле после богослужения.
В начале 1920-х годов газеты всех стран писали о появлении в Берлине спасшейся младшей дочери царя — Анастасии. На одной из берлинских улиц была найдена молодая женщина, которая попробовала свести счеты с жизнью. Она выдавала себя за Анастасию. История ее чудесного спасения выглядела следующим образом. Анастасию вместе со всеми убитыми членами семьи повезли к месту захоронения, но по дороге ее, полуживую, спрятал какой-то солдат. С ним она добралась до Румынии, там они поженились, а что было дальше — она не помнит. Самое странное, что Анастасию в этой молодой женщине признала Татьяна Боткина-Мельник, вдова доктора Боткина, погибшего в Екатеринбурге, а также некоторые зарубежные родственники царской семьи, правда, впоследствии отрекшиеся от своих слов. По воспоминаниям современников, вдовствующая императрица Мария Федоровна высказала по этому поводу большие сомнения. В январе 1926 года Берлин посетила младшая дочь Марии Федоровны великая княгиня Ольга Александровна с мужем. После свидания с мнимой Анастасией — «племянницей», которой она приходилась еще и крестной матерью, много общалась с ней и потому прекрасно ее знала, Ольга Александровна наотрез отказалась признать ее.
Из письма великой княгини Ольги Александровны другу семьи Александру Александровичу от 2 (15) января 1926 года: «А вот пришлось нам съездить в Berlin, смотреть одну особу, о которой настойчиво говорят еще, что она моя младшая племянница. Газеты полны. Я не нашла ни малейшего сходства… Ужасно жаль этой бедной особы, она искренно верит, что она А. Н. (Анастасия Николаевна. — Ю. К.),и все вокруг нее поддерживают это. Пока никак нельзя доказать, кто она, а толков много, вы, наверно, слыхали об этом или читали всякую чепуху».
Однако история с лже-Анастасией еще долго занимала первые полосы мировых газет. С 1933 года проходили судебные процессы, на которых Анна Андерсен (лже-Анастасия)
14 (27) ноября 1927 года императрица отпраздновала свой последний юбилей — восьмидесятилетие со дня рождения. В Копенгаген была доставлена Грамота Архиерейского собора православной церкви за границей за подписью председателя Архиерейского синода митрополита Антония. В ней говорилось: «К этому знаменательному в Вашей жизни дню проявления Божией Вам милости, Архиерейский Собор Русской Православной Церкви за границей, воздав Богу хвалу, призывает на Ваше императорское величество Божие Благословение.
…И да сподобит Вас Всевышний узреть спасение Руси и восстановление ее былого величия и мощи».
Во всех зарубежных русских храмах по наказу Архиерейского синода были совершены торжественные моления о благоденствии, долголетии и спасении императрицы.
Долгие часы просиживала теперь императрица в Видёре, держа в руках Библию — ту Библию, которую она когда-то получила от своей матери королевы Луизы. «Я завидовал своей теще, — писал Александр Михайлович. — …Ее слепая вера в истинность каждого слова Писания давала еще нечто более прочное, нежели просто мужество. Она была готова ко встрече с Создателем; она была уверена в своей праведности, разве не повторяла она все время „На все Воля Божья!“».
В 1928 году на имя вдовствующей императрицы из Праги поступило письмо от русского инженера Николая Ипатьева — владельца того дома, где провели последние дни император Николай II и его семья. В письме содержалась просьба дать ему взаймы 500 фунтов стерлингов. Автор письма сообщал также, что направил императрице две акварели, найденные им в доме после убийства царской семьи, которые, как он полагал, принадлежали кисти великой княжны Ольги Николаевны. Письмо это хранится в Датском Государственном архиве.
Удивительная реликвия вернулась к Марии Федоровне незадолго до смерти — икона Божьей Матери «Троеручица», свидетельница кровавой трагедии в Екатеринбурге. Перед этой иконой незадолго до смерти молились в доме Ипатьева ее сын Николай и вся его семья. Нашел ее случайно один гвардейский офицер, попавший в Екатеринбург после ухода большевиков и хорошо знавший великую княгиню Ольгу Александровну и ее мужа.
После смерти Марии Федоровны икона находилась у ее дочери Ольги Александровны, а затем перешла к внуку Т. Н. Куликовскому-Романову. Незадолго до своей кончины Тихон Николаевич в «открытом письме соотечественникам» завещал икону русскому народу для возвращения в «Храм-Памятник, долженствующий быть воздвигнутым как покаянная лепта за великий грех, допущенный в нашей истории, грех, за который и поныне страдает наша Родина и мы все с ней, где бы на земле мы ни находимся».
Завещание внука Марии Федоровны было выполнено. Супруга Тихона Николаевича Ольга Николаевна Куликовская-Романова, возглавляющая благотворительный фонд великой княгини Ольги Александровны, передала икону «Троеручицу» настоятелю храма, воздвигнутого в Екатеринбурге на месте разрушенного Ипатьевского дома.
Глава шестая
«ТЫ ВСЕГДА СОХРАНЯЛА МУЖЕСТВО, НЕИЗМЕННО ВЕРЯ В ТОРЖЕСТВО ПРАВДЫ И ИСТИНЫ…» СМЕРТЬ ИМПЕРАТРИЦЫ
В конце сентября 1928 года здоровье Марии Федоровны ухудшилось. Понимая, что ей осталось жить совсем недолго, она соборовалась и стала прощаться со своими родственниками и преданными людьми.
Она вспоминала, как ушел из жизни ее супруг, «дорогой Саша», как она последние часы его жизни сидела рядом с ним и держала его голову на своем плече, как он тихо простился со всеми и ушел без стона и ропота. Мария Федоровна говорила близким, что умирает без страданий.
«Господь в своей милости взял, наконец, и успокоил душу ее, и я верю, что она теперь с теми, которые были ей дороги, — писала великая княгиня Ольга Александровна А. А. Мордвинову. — Здесь она мучилась последнее время, и мы все с нею страдали. Три последних дня была почти без памяти, не говорила и глаз не открывала».