Мария. По ту сторону несбывшегося
Шрифт:
– Что?
– приподняла я брови, не понимая, чего он от меня ждёт.
На полотне стояла обнажённая девушка и смотрелась в круглое зеркало, любуясь своим лицом. Тут хоть халат был небрежно брошен на стоящий рядом стул. И было понятно, что она не расхаживает в таком виде на радость слугам по комнатам.
– Нет!
– сообразила я.
– Да! Она рыжая. И невысокая. Лица не видно, но …
– Если эта голая девица рыжеволосая, то это не значит, что она похожа на меня! Ничего общего!
– завопила я и даже ногой топнула.
И поймала восхищенный взгляд Артура.
– У
– Раньше? Когда раньше?
– пролепетала я.
И мы так и стояли, смотря друг на друга. Потом взгляд Артура переместился на мои губы, и он стал наклоняться ко мне.
– А и в самом деле? Что раньше? Я чего-то не знаю, друг?
– раздался за спиной Артура голос Хакобо.
А я отшатнулась. Что это сейчас опять было? Я потрясла головой, отгоняя очередное дурацкое наваждение. Мне скорее всего показалось. Не мог же он, в самом деле, собираться поцеловать меня? Вот ещё!
– Ничего, дружище. Пойдём в кабинет? Нам нужно поговорить.
Кабинет был оформлен в будуарном стиле. Кругом был шёлк - занавески, пуфики, разноцветные подушки. Мебель была светлая с завитушками и амурчиками, но не в стиле барокко, а зачем-то всё раскрашенное в аляповатые цвета. И вообще, это смахивало на комнату в гареме восточного султана. Всё было как-то через-чур для меня, и мне тут было неуютно. Я поёжилась. Да ещё эти полуголые красотки на стенах. Весь интерьер мне не нравился. Когда одна картина - это красиво. Это гимн красоте женского тела. Но когда они все собраны вместе, и кругом эти обнажённые тела, то похоже на вертеп. Хотя, вполне возможно, во мне говорит воспитание. До того, как уехать из Ирландии, я воспитывалась в строгости. Может быть, это даёт о себе сейчас знать, и я предвзята? Но как он вообще живёт среди этого количества обнажённых тел? И это мы ещё спальню не видели. Даже страшно представить - что там!
Между тем, хозяин сел за стол и приглашающе указал нам на кресла. Я села, Артур уже привычно подвинул своё кресло впритык к моему, и взял меня за руку. Так было проще соединять нашу магию. Так, по крайней мере, он объяснил.
А Хакобо красив, вдруг подумала я. Правильные черты лица, благородный профиль, ясные глаза, одет с иголочки - дорого и со вкусом. Должно быть, от поклонниц отбоя нет. Они с Артуром разные, но в тоже время похожи. И я перевела взгляд на сидевшего рядом спутника. Но… Артур безусловно красивее. Почувствовав мой взгляд, Артур повернул ко мне голову и внимательно посмотрел мне в лицо. Но я покачала головой, давая понять, что мысли не серьёзные. И в самом деле. Я тут по делу, а не для того что бы оценивать мужскую красоту. Хотя одно другому же не мешает? Ой. С каких пор меня тянет оценивать мужчин? С каких пор меня вообще на мужчин тянет? Да что же это?
Но тут Артур задал свой первый вопрос, отвлекая меня от ненужных мыслей.
– Ты почему в тот день ночевать в эту квартиру не вернулся? Зачем остался в особняке?
– Так Арабелла устроила мне истерику с просьбой остаться там на ночь. Я вот, веришь, сопротивлялся, как мог! Но она принялась рыдать, а я не выношу женских слёз. Ну и сдался. Что мне ещё оставалось?
– Это да. Арабелла как мокроту разведёт, так и в самом деле не знаешь, куда бежать и что делать. Как я рад, дорогая, что ты у меня не плачешь, а сразу бьёшь словами или ногами. И, как правило, в самое уязвимое место, - и Артур поднёс мою руку к губам.
Я фыркнула. В прошлом наши ссоры действительно иногда заканчивались драками. Я швырялась в него подушками и била вазы с цветами, но потом мы очень сладко мирились и.…Ох. О чём это я?
– Дорогая? Всё в порядке? Ты покраснела!
– забеспокоился Артур.
– Да, всё хорошо. Просто картина великолепна. Кто художник?
– и я указала на висевшее за спиной Хакобо полотно.
– Это Игнасио Сулоага - «Селестина», приобрёл её совсем недавно. Но она идеально подходит и мне очень понравилась. Рад, что вы оценили, неска де Руари!
– улыбнулся мне довольный хозяин.
В центре картины за секретером из красного дерева сидела полуобнажённая девушка. Она смотрела в зеркало, стоящее перед ней. К зрителям девушка была повернута в профиль, и лица её толком рассмотреть было нельзя. В глаза бросались черные волосы, нос с выраженной горбинкой и не прикрытый беззащитный живот красавицы. На плечи девушки был накинут длинный до пола халат, который немного закрывал её обнажённое тело и спускался красивыми складками на пол.
Я выпустила магию, и девушка на картине изогнула спину, запахнула на себе красивый узорчатый халат и стала спускаться с полотна. А я мысленно выдохнула. Хорошо, что здесь нашлась картина, где героиня, хотя бы частично, одета.
– Селестина?
– оживился вдруг Артур.
– Да. А что?
– Хакобо недоуменно посмотрел на друга.
– Ты купил картину до или после смерти мачехи?
– не унимался Артур.
– После. Она тут со вчерашнего дня. Ещё и краски не высохли, - усмехнулся Хакобо.
– Ну, надо же, какое совпадение!
– Арт, ты о чём?
– я тоже пока ничего не понимала.
– Видишь ли, родная, «Селестина» - это одна из самых популярных книг в Испании, до появления «Дон Кихота», разумеется. Это средневековая новелла, написанная в виде диалогов.
Я кивнула.
– Да, я помню её. В своё время перечитывала несколько раз. Очень романтичная история, - кивнула я.
– Ты помнишь о чём?
– не сдавался Артур.
– Ну, разумеется. Главный герой, молодой юноша влюбляется в девушку, но та не отвечает ему взаимностью. И тогда он обращается за помощью к старой сводне, ведьме и приверженице тёмной магии, Селестине. Этой старухе удаётся уговорить юную Мелибею встретиться с Калисто и между ними всё-таки вспыхивает страсть, - начала я.
– При этом не уточняется, была ли страсть настоящая, а не навеяна тёмной магией старой ведьмы. Они становятся любовниками, но встречаются тайно. Продолжай!
– кивнул Артур.
– Главный герой щедро заплатил старухе за то, что та разбудила в девушке любовь, и это вызывает зависть у слуг Калисто, и они приходят к ведьме с требованием поделиться, ведь это они порекомендовали ему обратиться к ней.
– Старая ведьма Селестина отказывается, и тогда они её убивают. Типичная бытовая сценка про грабителей. Их ловят и казнят, - подтвердил Хакобо.