Мария. По ту сторону несбывшегося
Шрифт:
«Во нравах своеобычны, высоки. Большая часть их ездят в каретах. Неупьянчивы: хмельного питья пьют мало, и едят по малу ж. В Ишпанской земле будучи, Посланники и все Посольские люди в шесть месяцев не видали пьяных людей, чтоб по улицам валялись, или идучи по улицам, напився пьяны, кричали. Домосторойные люди, наипаче всего домашний покой любят»
Пётр Потёмкин «О вере ишпанского государства»
Я стояла рядом с Артом в центре огромной залы для приёмов. Вот даже и не догадывалась о её наличии в особняке фон Мёнерихов. Как можно было её так спрятать, что я тут ни разу
А гости всё прибывали и прибывали. Герцог наклонился ко мне и прошептал:
– Прости, Мари. Я дал список гостей, но у меня и в мыслях не было, что они все возьмут и придут.
– А вы были уверены, что испугаются?
– Я рассчитывал на это.
– А они испугались не прийти.
– Похоже на то, - и он улыбнулся мне своей хитрющей улыбкой.
Какое счастье, что Арт от папочки не унаследовал вот этот страшный оскал, по какому-то недоразумению называющийся у герцога «улыбкой». Арт брал обаянием и неподдельной заинтересованностью. И почему женщины вешаются на герцога? Называют его улыбку «демонической». Что в этом хорошего - мне никогда не понять.
Когда я уже думала, что этот поток никогда не иссякнет, гости закончились. Но я рано выдохнула. Именно в этот момент в залу вошёл человек, которого я меньше всего ожидала тут увидеть.
– Граф де Ласи, несказанно рад, что вы всё же успели на помолвку!
– Торопился, как мог. Мари, доченька моя. Я так счастлив тебя видеть.
Хорошо, что приклеенная улыбка с моих губ не успела сойти. Отец крепко обнял сначала меня, потом Арта, при этом Арта он обнимал даже дольше, чем меня. Боялся, что я что-то устрою? Нет. Я больше не сторонница истерик, тем более на людях. Папа долго и с чувством жал руку герцогу, а потом встал рядом с Аннорой.
– Милая, это я ему написал. И он приехал тут же, - шёпотом поведал мне Арт, пока папа шептался о чем-то с Аннорой.
– И когда это ты ему написал?
– Вы в особняк переехали, я и написал, - обаятельно улыбнулся мне Арт.
– То есть в самый первый день нашей встречи?
– Эм…да. А что?
– Ты потрясающе самоуверен!
– уже не прошептала, а прошипела я.
– За это ты меня и любишь? Разве нет?
– и он мне снова лучезарно улыбнулся.
А я, скрипнув зубами, кивнула. У меня теперь, как и раньше, не получалось сопротивляться этой его мальчишеской улыбке.
Его Сиятельство взял слово и сказал речь. Про то, как он рад, что и его младший сын нашёл своё счастье, про то какая я замечательная, про то, что это истинное везение, что мы нашли друг друга и ещё много всего. Вот и не знала, что я оказывается вся из себя такая чудесная, и он оказывается, уже давно любит меня как дочь. Мама дорогая, только вот второго папочки мне и не хватало. С первым-то не понятно, как разговаривать. А может это всё на себя Аннора возьмёт? Отец, в конце концов, её брат. Четвероюродный. Родственник. Дальний. Очень дальний. И с герцогом она тоже ладит вполне себе.
А потом Артур встал на одно колено и торжественно попросил меня сделать его по-настоящему счастливым и согласиться выйти за него замуж. Он открыл коробочку, и все ахнули. И я в том числе. И где он нашёл такой огромный камень? Я же не смогу его носить? Отказать может быть, пока не поздно?
Отказать Арту? Да ни за что на свете! И я, протянув ему руку, улыбнулась впервые за весь этот вечер не вымученно, а искренне.
– Изумруд?
– Как твои глаза!
– ответил он, вставая и наклоняясь ко мне за поцелуем.
– Я люблю тебя, моя колючка!
– прошептал Арт в мои губы.
– Я люблю тебя, мой невозможный, - ответила я.
А потом были танцы. Мы с Артом первыми вышли и смотрелись, наверняка, прекрасно. Потом было много шампанского и ещё больше поздравлений.
– Просто расслабься. Перестань думать обо всех этих совершенно ненужных нам людях. Это наш с тобой праздник, а они просто зрители, пришедшие на него посмотреть, - прошептал мне Арт в танце.
И я расслабилась. Арт меня смешил, шампанское было вкусным, люди вдруг стали доброжелательными и даже присутствие отца больше не пугало. Я всё же была ему рада. Хочется, как раньше в детстве рассказать ему о многом, поделиться проблемами и горестями. Он подует мне на ладошку, и этот ветерок унесет все беды. Да, я скучала.
Весь оставшийся вечер я наслаждалась происходящим и сумела оценить по достоинству и фуршет, и танцы, и гостей.
Было уже довольно поздно, когда Аннора и папа ушли. Отец шепнул, что завтра со мной поговорит. Аннора сказала, что возраст уже не позволяет ей танцевать всю ночь, да и половина гостей тоже стали отбывать. Но их было так много, что зала по-прежнему просто кишела народом.
И вдруг Арт схватил меня за руку и куда-то потащил.
Я захихикала, все же шампанское давало о себе знать, и спросила.
– Мы куда?
– Франсуаза де Гревинье зачем-то прошла на второй этаж. Что ей могло понадобиться в личных покоях хозяев? Её туда никто не приглашал. Пойдем, узнаем?
– Эта та, что любовница герцога Альба?
– Она самая.
– Пошли. Ты кстати заметил, что между ней и герцогом черная кошка пробежала? Они почти не смотрели друг на друга и явно старались даже случайно не столкнуться на приёме.
– Там не кошка пробежала, а целое стадо. Заметил. Похоже они больше не любовники. Вот мне и интересно почему?
– А версии есть?
– Да. Она нацелилась на другого герцога, тот тоже теперь свободен.
– Твой папа!?
– ахнула я.
– Да. Старый он интриган и ловелас!
– Он не старый!
– в который раз заступилась я за герцога и, подобрав юбки, ещё быстрее припустилась на второй этаж.
Жутко же интересно! Арт втолкнул меня в какую-то узкую коморку, и нам буквально пришлось протискиваться в узком коридоре между комнатами.
– Это тайный проход?
– Да, он идёт по всему особняку.