Мария
Шрифт:
— Я знаю, что это так.
Мария никогда не совершала ошибок в своей жизни, так почему же ей казалось, что она могла их совершить? Единственное, что говорило об обратном, это то, что ее сердце еще не билось рядом с Домиником, а билось только рядом с Кейном. Однако все остальное тело говорило ей об этом.
Глядя на него, она даже не была уверена, что, если его губы притянутся для поцелуя, она остановит его. По правде говоря, она и не думала, что остановит. Она хотела знать, так ли он горяч на вкус, как пахнет, и так ли он целуется, как в ее мечтах.
Он убрал пальцы с ее кожи, чтобы
— Ты преследуешь мои сны каждую ночь, Мария.
И снова ее тело хотело закричать: «Ты тоже»
Если ему было интересно, были ли ее волосы такими же в его снах, она хотела попросить его улыбнуться... хотела увидеть, превратятся ли ямочки на его щеках, когда он это сделает. Она ненавидела себя за то, что не обратила должного внимания, когда он улыбнулся ей; она могла представить его улыбающимся только в своих снах. Она чуть было не спросила, но тут же одумалась, понимая, что если увидит эти ямочки, то не будет счастлива, пока ее губы не коснутся их, пока ее язык не заполнит идеальные отверстия, созданные Люцифером.
Доминик наклонился к ней еще ниже, позволяя своему носу прошептаться по упругой коже ее шеи. Он не спеша глубоко вдыхал, вдыхая ее сладкий, ванильный аромат, в котором чувствовалась капля бурбона.
— Несколько недель я мечтал о тебе…
Она закрыла глаза, когда он наконец прильнул губами к ее губам. Она бы не стала ждать, если бы его рука не удерживала ее лицо на месте, ожидая, мучая ее до смерти - она была уверена - когда он прошептал своими губами по ее губам так легко, что она почти не почувствовала их.
— И ты даже не дала мне шанса показать тебе, какими мы можем быть. — Он снова приблизил свои губы к ее губам. — А теперь... — Она не знала, что это будет в последний раз, так как он отстранился и сделал шаг назад. — Ты никогда не узнаешь.
Глядя на смертельно серьезного Доминика, который был на шаг дальше, чем того хотело ее тело, она была уверена, что именно так чувствовал себя Тодд и все остальные мужчины под руководством ее отца, которые хотели ее.
В этой жизни только одно можно было сказать наверняка.
Расплата.
Была.
Стервой.
Опустившись на край кровати после того, как увидела спину уходящего Доминика, вошёл Лео. Ее мозг, тело и сердце были в беспорядке.
— Мария, ты в порядке? — спросил он, сузив на нее глаза так, как это всегда делал Лука.
— Да. — Прочистив горло, она наконец посмотрела с двери на Лео. — Почему ты не в школе?
— Я пропустил будильник сегодня утром и подумал, что смогу освободиться от пары уроков, а Джерри подбросит меня по дороге, чтобы отвезти тебя на учёбу.
— Хорошо. — Марии пришлось притворно улыбнуться. — Тогда мы лучше пойдем.
Лео посмотрел на дверь и пустой коридор. — Почему он...
— Не спрашивай.
— Хорошо. — Лео рассмеялся, тряхнув головой, отчего его светлые волосы рассыпались по лицу. Даже он знал, что Мария с каждым днем становится все более запутанной.
На этот раз, когда она встала с кровати,
— Спасибо.
Схватив с кровати сумочку, они вышли за дверь и направились по коридору; она надеялась, что дала Доминику достаточно времени, чтобы он уже ушел. Однако ее надежды лопнули, когда она поднялась по ступенькам и увидела Доминика, разговаривающего с Лукой. Как она ни уговаривала себя не смотреть на него, ничего не могла с собой поделать.
Их жаркий шепот прекратился, как только они увидели ее, спускающуюся по ступенькам.
Дойдя до лестницы, ведущей в фойе, она откинула светлые волосы, которые он держал в своих пальцах всего несколько минут назад, за плечо.
— Пожалуйста, не останавливайтесь из-за меня.
— Я буду в машине, ждать с Джерри, — вежливо и быстро извинился Лео, открывая входную дверь, чтобы уйти.
Доминик повернулся от Луки.
— Я уже ухожу.
Она одарила брата горячим взглядом, втайне пообещав ему, что позже у нее будут с ним свои слова. Затем, снова вскинув волосы, теперь уже зная, что Доминику это нравится, она практически хлестнула его по лицу, когда повернулась, чтобы уйти.
— Я тоже.
Ворча что-то неразборчивое себе под нос, Доминик последовал за ней.
Лука наблюдал за ними, пока он шел закрывать входную дверь.
Если бы Лео не стоял в нескольких шагах перед ней, а Лука - в нескольких шагах позади, ее следующая мысль была бы высказана вслух Лучано…
Как насчет тебя...
Двигатель в машине Джерри заглох.
…нахрен.
БУМ!
Двадцать
По милости Божьей
Это правда, когда люди говорили, что во время околосмертного опыта время замирает. До этого гребаного бума время и пространство ползли так, словно все часы на этой Земле остановились, а все планеты Солнечной системы остановились на орбите.
Как только ее мысль закончилась, сказав Доминику, чтобы он шел на**, он обхватил ее сзади.
Мария успела лишь на секунду взглянуть на Лео, прежде чем бомба взорвалась, уверенная, что этот последний образ ее идеального младшего брата был для нее последним. Это был больной снимок, который сделал ее мозг, как будто это был чертовски ценный момент, который она хотела бы повесить на стену.
Всего через несколько секунд после взрыва бомбы она уже сто раз прокручивала этот момент в голове. Слыша этот мертвый звук отключающегося двигателя снова и снова, она никогда, ни за миллион лет, не поняла бы его, но каким-то образом, каким-то образом, мужские инстинкты знали, что это значит. Даже сейчас, зная, на что указывало отсутствие звука, для нее это звучало так же, как и в любой другой раз, когда машина глохла - и к ней не была прикреплена гребаная взрывчатка.
Пока она шла к заминированной машине по незнанию, Доминик и Лука оба шли к ней, чтобы спасти ее. Только тело Доминика защитило ее, потому что Лука был слишком далеко от нее. Но больнее всего было то, что у ее младшего брата не было ни единой души, чтобы спасти его.