Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия
Шрифт:
Мириам мгновенно сообразила, что я намереваюсь делать. Она управление телеканалом связи, по которому транслировался сигнал изображения, совмещенного со звуком, взяла на себя. По нему я начал свой рассказ с того, как черная "волга" с кегебевскими номерами свернула с Первого Самотечного переулка и заехала во двор моей "хрущевки". Из ее салона выскочил бравый капитан, оправив гимнастерку, он решительно шагнул в подъезд, на первом этаже которого проживал я с матерью и своим братом Виктором... .
Этот фильм-воспоминание продолжался не менее часа, в нем я рассказал о своей встрече С Юрием Андроповым, о своей работе в КГБ, о командировке в Афганистан и прочее. Обо всем том, что со мной происходило в те времена, о своих друзьях товарищах и о том, как до меня дошел слух о расстреле морскими котиками моих сослуживцев по группе полковника Кантемирова! Возможно, мой рассказ получился слишком долгим и нудным, но его не прерывали и с глубоким интересом смотрели, как в МВД, так и в ФСБ Российской Федерации
Когда же я свой рассказ продолжил воспоминаниями о своей первой встрече с таможенником и группой прапорщика Малащенко в аэропорту Шереметьево 2, то ко мне подключился Архангел Михаил и сказал:
– Марк, будь осторожен, какие-то непонятные снайперы только что заменили фээсбешных снайперов, они собираются тебя расстрелять каким-то специальными пулями. Ты уж меня извини, мы - святые люди хранимся только в памяти и в сознании верующих людей. Поэтому очень часто детали вашего современного мира нам непонятны, в них мы не очень-то хорошо разбираемся. Так что, сын мой, прими мой совет, сам позаботься о себе и о своих друзьях!
Мой рассказ-воспоминание подходил к концу, полковник Петр Ильич Василенко только что мне назвал имена предателей и изменников родины... Я вскочил на ноги и на все кафе громко прокричал:
– В подвальном помещении кафе только что начался пожар, горят ящики с туалетной бумагой. В этой связи администрация просит посетителей кафе срочного его покинуть, соблюдая спокойствие и порядок. Первыми кафе должны покинуть женщины и дети, не достигшие шестнадцатилетнего возраста! Мужчины помогают женщинам и детям быстро одеться и сопровождают их к выходу!
Хочу сказать, что при правильном обращении с толпой и она становится разумной и послушной! Так что посетители кафе "Шоколадница" слаженно и быстро покинули кафе, остались официанты, молодые девчонки и парнишки! Тут мои нервы не выдержали, и я прокричал:
– Вон, пошли все вон отсюда! Через минуту здесь начнется стрельба и вы можете почем зря погибнуть! Прочь, бегите, куда глаза глядят, из этого кафе.
Но ни одна девчонка, ни один парень так и не побежал, спасаясь, из этого стеклянного и насквозь простреливаемого зала кафе! В их руках почему-то появились пистолеты?!
В этот момент острая боль пронзила мою спину, в глазах потемнело и мир рассыпался на кровяные осколки. Острая боль поглотила мое сознание!
4
– Руслан, ты, что наделал, на кого ты меня оставил? Доктор Лакшми мне сказал, что у нас с тобой будет девочка! Кто же ее будет тогда воспитывать? Как она будет жить без своего отца? Марк, не уходи, поживи хоть немного! Открой глаза, посмотри на меня!
–
Голос Веруни, вот только откуда она узнала, что в меня стрелял снайпер?
– Полковник Марк Ганеев, вы не прислушались к нашему совету! В результате вступили безоружным и не способным себя защищать в огневой контакт со своим противником! Вы так и не довели до логического конца своего расследования по дела о предательстве родины! В этой связи вы разжалованы, лишены всех званий и государственных наград! Завтра соберется трибунал и вам вынесут суровый приговор!
Голос полковника Игоря Морева, но почему он сейчас выступает в качестве прокурора?
– Ты, что творишь, Марк? Черт тебя подери, тебе нельзя сейчас умирать, когда ты стоишь на пороге отмщения! Вставай, Марк, хватит тебе валяться на полу безжизненным трупом! Ты же простая тень, тебя невозможно застрелить простыми пулями!
Голос Михалыча, он как всегда пытается меня поставить на ноги, ведь его министр Дронов сейчас находится в зоне риска, поддержав меня в борьбе за справедливость!
– Что же мне делать? Ведь я не отдавал приказа открывать огонь на поражение! Марк же валяется тупом на полу кафе, а мне говорили, что он бессмертный! Почему нет связи с оцеплением и самой конторой? Мне же обещали, что связь будет устойчивой. При этом опять-таки уверяли в том, что никакой стрельбы не будет! Сейчас же началась такая пальба, да еще в самом центре Москвы! Меня за это по головке не погладят! Что же мне делать?
– В этот момент думал полковник Валерий Офицеров.
Боль в моей спине начала уходить, но ее источник не исчезал, он, по-прежнему, в ней оставался! Боль постепенно утихала, но она так и не ушла полностью! Я попробовал отползти в сторону из простреливаемого вражескими снайперами пространства, но пока не мог пошевелиться, поэтому не смог этого сделать. Немного времени мне потребовалось для того, чтобы сообразить, что боль - это физическое явление! Что в настоящий момент, будучи тенью, я даже, в принципе, не должен был испытывать какой-либо боли, даже в случае попадания вражескими снайперами в область моего сердца! Тени это не физическое, а духовное проявление сознания! Только мое тело, в данный момент лежащее на койке в брезентовой палатке под охраной Вована, могло быть подвержено... Черт меня подери, неужели этот гаденыш...!
– Мириам, объявляй боевую тревогу по базе! И бегом в мою палатку, там осмотрись и пойми, что происходит? Немедленно, Мириам, беги и хватай Вована, не дай ему ножом ударить еще и Михалыча! Мириам, объявляй тревогу и беги... беги в палатку, он может убить твоего будущего мужа!
Сам же я в это время, пока Мириам спасала свое будущее, сумел-таки телекинезом переместиться в угол кафе, уйти из простреливаемой вражескими снайперами зоны, там осмотреться. Через мгновение до меня дошло понимание того, что в настоящий момент, в самом центре города, столицы России, идет самый настоящий бой! Только в этом бою обеими сторонами использовалось огнестрельное оружие с глушителями, поэтому пешеходы на тротуарах и другая публика ничего не видят и не слышат. Только участвующие стороны могли определить вред и повреждения, получаемые каждой из враждующих сторон.