Марк Твен
Шрифт:
Первым делом Марк Твэн решил выпустить книжку. В нее должны были войти его юмористические рассказы во главе, конечно, с «Лягушкой». Он предложил книгу солидному издательству. Издательство от книги отказалось — в этих краях имя автора не было достаточно известно, чтобы итти на риск. Это — Нью-Йорк, а не «дикий Запад». Но Твэн приехал побеждать Америку, и ему во что бы то ни стало была нужна книга. Один из приятелей в конце концов согласился взять на себя издание книги «дикого юмориста с Тихоокеанского побережья». Артемуса Уорда называли «диким юмористом прерий». Твэн как бы становился теперь на один уровень с этим
Из Нью-Йорка Твэн отправился в родные места. Лекция в Ганнибале прошла с огромным успехом. Орион был все еще не у дел. Мать по-прежнему жила у сестры.
В Сэнт-Луи Твэн увидел объявление о необычайном путешествии. В Средиземное море отправляется специальный корабль «Квэйкер-Сити», который повезет людей, едущих ради удовольствия, экскурсантов. Разумеется, такое путешествие могут предпринять только очень состоятельные люди. В поездке примут участие известные журналисты и видные священники. Экскурсанты повидают «священные места», а также Италию, Грецию, Черное море и т. д.
Твэн предложил калифорнийской газете «Альта» свои услуги в качестве специального корреспондента на пароходе «Квэйкер-Сити». Предложение., показалось хозяевам газеты необычайно смелым — ведь билет стоил 1250 долларов. Все же несколько дней спустя заведующий нью-йоркским отделением газеты получил телеграмму: «Отправьте Марка Твэна в экскурсию в святую землю и заплатите за билет».
Теперь все остальное потеряло значение. Время тянулось медленно. До отхода «Квэйкер-Сити» приходилось писать письма из Нью-Йорка для той же газеты «Альта». Это была неприятная работа, и самому Твэну письма казались глупыми, неинтересными. Ему надоело писать для газет. Он стремился к такой работе, которая доставляла бы подлинную радость. В письме к родным он написал, что презирает себя; он найдет успокоение, только когда судно выйдет в море. Душа его устала.
Знаменитости, о которых твердили рекламы «Квэйкер-Сити», в последнюю минуту отказались ехать. Вероятно, их имена были объявлены пароходной компанией лишь для привлечения публики.
Марк Твэн неожиданно оказался одним из наиболее видных персонажей на борту «Квэйкер-Сити». Но компания собралась не плохая. Тут были журналисты, священники, с замиранием в голосе говорившие о «святой земле», и просто приятные обыкновенные американцы, без особых познаний, без претензий, грубоватые, здоровые, насмешники и балагуры.
Веселая мужская компания состояла, кроме шумного Марка, из Дана — судового врача и циника, Джэка и Джулиуса. На пароходе большую часть времени, как и полагается мужчинам, они проводили. в курилке, на берегу первыми пускались в длительные путешествия, не боясь трудностей и опасностей. От этой компании, в особенности от Твэна, веселье шло по всему пароходу.
С беспечностью человека, который живет в свое удовольствие, Твэн отпускал остроты, дурачился. Даже старых священников Твэн смешил до слез.
Пароход «Квэйкер. — Сити», на котором совершили путешествие «простаки».
Путешествие оказалось не столь размеренным и спокойным, как предполагали. В Грецию туристов не пустили ввиду карантина. Но группа смельчаков
Путешествие рекламировали, главным образом, как «экскурсию в святую землю». Но на пути в Палестину лежали Италия, Греция, Турция; экскурсанты посетили также Крым. Всюду было много красивых видов, архитектурных редкостей.
В своих письмах Твэн описал путешествие на «Квэйкер-Сити» шаг за шагом. Это как бы отчет о «путешествии ради удовольствия». Твэн рассказывает о всем мало-мальски интересном из того, что экскурсанты видели на пути от Азорских островов до Палестины. Чудеса Гибралтара, Везувия, Афин, Севастополя, Милана — «поэмы в мраморе», Булонского леса в Париже и Смирны с ее прекрасными девушками описаны живо, занимательно и в основном в соответствии с фактами. Все же Твэн не просто репортер, у него дар юмориста. И он намеренно сгущает краски, утрирует, вставляет в ткань повествования анекдоты, пародии. Таков, например,» рассказ о том, как компания весело пообедала в одном португальском городе. За обед был предъявлен умопомрачительно большой счет; друзья уже решили, что они разорены, но оказалось, Что португальцы ведут счет на очень мелкую монету — рейсы. Твэн лукаво рассказывает о посещении могилы Адама. Он снисходительно вышучивает хвастливость и скупость американцев. Это вызывало смех громкий, без стеснения.
Обычно путешествовавшие в Европу американцы вое' певали европейские музеи, приходили в трепет перед памятниками древности, изливали моря сентиментальности. Твэн решил разрушить эту традицию. Он написал как бы пародию на трафаретные описания путешествий в Европу.
Мужская компания на пароходе усвоила скептический тон по отношению ко всем европейским чудесам. Веселые ребята поднимали на смех гидов, пытались увильнуть от посещения картинных галлерей.
В Европе есть Микельанджело, Сикстинская капелла. Чорт побери, там достаточно фресок, чтоб прикрыть ими все небо. Но довольно Европе хвастать своим Микельанджело!
Гид показывает экскурсантам какую-то очередную бронзовую статую. Доктор, лучше всех умевший сохранить вид «вдохновенного идиота», спрашивает:
— Работа Микельанджело? — и удивляется отрицательному ответу.
Римский форум. Доктор снова в своей роли: — Это Микельанджело?
Египетский обелиск.
— Работа Микельанджело?..
Гид близок к обмороку, он лепечет что-то, пытаясь втолковать этим людям, что Микельанджело «ответственен за создание только части вселенной».
Конечно, американцы должны заинтересоваться Колумбом.
— Идите со мной, джентльмены, — кричит гид, — я вам покажу письмо, написанное самим Колумбом.
Молодые люди созерцают письмо. Доктор справляется, кто, собственно говоря, его написал? Колумб? Но ведь почерк-то отвратительный. Ему неважно, кто писал, — в Америке четырнадцатилетние дети пишут лучше. Европа безнадежно отстает от Америки!
А вот бюст Колумба.
— Как вы назвали этого джентльмена? — справляется доктор.
Он открыл Америку? Не может быть. Эти джентльмены только что приехали из Америки и никогда ничего подобного не слыхали. Он еще жив, этот джентльмен? А от чего он умер? Не от оспы ли? А родители его живы?