Марка страны Гонделупы (иллюстрации Клементьевой К.А.)

Могилевская Софья Абрамовна

На диване под горой подушек, завёрнутая в газеты, стояла кастрюля с горячей разварной картошкой. А солёные огурцы она выбрала самые лучшие – узенькие и твёрдые, хотя некоторые пришлось доставать со дна банки.

Всё было готово, а мальчики не шли.

Сначала мама даже радовалась, что их нет:

«Вот ведь как заговорились! Даже про еду забыли. А сами, наверно, такие голодные…»

Потом она стала слегка сердиться:

«Как не стыдно! Неужели не понимают, что я их жду? Всё остыло… Теперь и блинчики потеряли вкус».

Но вот прошёл час и более, а мальчиков по-прежнему не было. Тут мама уже не на шутку разволновалась.

Она поминутно бегала к входным дверям. Открывала их. Захлопывала. Глядела то в одно окно, то в другое.

И чайник мог кипеть теперь сколько его душе угодно. Он мог и совсем распаяться, если бы ему этого захотелось. И керосинка могла коптить в своё удовольствие. И копоть могла летать по всей кухне и садиться на все предметы. Теперь мама всё равно ничего бы не увидела и не услышала. Она накинула пальто и выскочила за калитку.

«Что у них там могло случиться? Ничего не понимаю!» – с беспокойством думала она, направляясь в ту сторону, где жил Кирилка.

Между тем Вова и Петя со своим новым знакомым как раз шли к Петиному дому, и мама прямо налетела на всех троих – на Петю, на Вову и на их нового знакомого. Впрочем, ей и в голову не пришло, что этот невысокий человек в северных унтах и пыжиковой шапке имеет какое-то отношение к мальчикам.

– Петя, почему так долго? – проговорила она, едва поравнявшись с мальчиками.

Не ответив на мамин вопрос, Петя, в свою очередь, деловито спросил:

– Ты сколько блинчиков напекла? Для Вовы, для меня и для Кирилки тоже?

У мамы сразу отлегло от сердца. Она засмеялась:

– Всем, всем хватит! Здорово проголодались? А где Кирилка?

И тогда Петя с безнадёжным видом сказал:

– Пропал! – И, вздохнув, прибавил: – Зря для него пекла!

– Как это – пропал? Что ты глупости говоришь? – сердито воскликнула мама.

– Как в воду канул! Нигде нет… – басом подтвердил Вовка.

– Да, – подхватил Петя, – нигде нет. И в школе нет, и на почте нет, и дома нет, и у Вовки нет, и у нас нет… Всё обыскали.

– Так нужно скорее сообщить в милицию, – опять заволновалась мама. – Может, с ним что-нибудь случилось?

– Видите, – обратился Вова к человеку в меховых унтах. (Оказывается, этот человек имел какое-то отношение к мальчикам. Он остановился рядом, внимательно прислушиваясь к их разговору.) – Видите, я говорил, что Петина мама обязательно что-нибудь придумает… Это и есть Петина мама!

– Кто это? – шепотом спросила мама, наклоняясь к Петиному уху.

– Это наш новый знакомый, мама! – гордо сказал Петя. – Он помогал нам искать Кирилку. Он с Севера. Видишь, какие у него сапоги! Пойдёмте к нам, сейчас позвоним по телефону в милицию, – пригласил он нового знакомого.

– Удобно ли? – застенчиво проговорил тот и взглянул на Петину маму.

– Отчего же? Вполне удобно! – воскликнула она. – А вас я сейчас же буду кормить. Подумать только: четвёртый час, а вы ничего не ели! – сказала она мальчикам.

– Четвёртый? – на всю улицу вскричал Вовка. – Уже четвёртый? Ровно в три у меня заседание!

Это было сильно сказано!

И мама, и Петя, да и новый знакомый от удивления разинули рот.

Глава двадцать пятая

Экспедиция на Север

А Кирилка тем временем шагал на станцию.

Он шёл, глубоко вздыхая. Опять он получил по арифметике двойку, и теперь уже, наверно, кончилась его дружба с Петей, а может быть, и с Вовкой.

Кому охота дружить с таким плохим учеником! И никогда больше он не пойдёт к Пете и не увидит Петиной мамы… И никогда она ему не скажет: «Кирилка, дружочек…» И больше не придётся сидеть ему за столом, над которым такой зелёный свет… Никогда!

По календарю ещё полагалось быть зиме. Но ветер был по-весеннему влажен, а снег на шоссе, назло всем календарям, совсем распустило.

А когда так хорошо и светло кругом, можно ли думать о печальном?

Сначала Кирилка положил в карман варежки. Потом развязал шарф. А потом ещё вдобавок распахнул курточку. И всё равно ему не было холодно. Ни капельки.

Сейчас – это было решено твёрдо и бесповоротно – он сядет в поезд и поедет к отцу. Неужели дорога на Север так уж трудна и настолько длинна?

От заводского посёлка до станции было около трёх километров, и туда ходили автобусы. Но раз в кармане всего-навсего четыре копейки, об автобусе мечтать не приходится.

И хотя Кирилка твёрдо решил по дороге нигде не задерживаться, но когда в кармане всё-таки весело звенят несколько копеечек, нельзя утерпеть, чтобы не зайти в маленькую булочную, откуда так вкусно пахнет тёплым хлебом.

Но как же он был изумлён, когда, выйдя из булочной, увидел у дверей Вовкиного щенка Тяпу.

– Тяпочка! – воскликнул Кирилка, не веря собственным глазам. – Это ты?

«Конечно, я! – ответил бы щенок, умей он хоть немного разговаривать. – Всю дорогу, от самых школьных ворот, я бежал за тобой следом. Неужели ты не заметил?»

Но вместо всех этих слов Тяпа восторженно крутил хвостом, не спуская глаз с краюшки хлеба, которую Кирилка держал в руках.

По всему было видно, что он просто счастлив этой встрече. Но Кирилка был ещё больше рад.

Вот хорошо-то! Теперь он поедет на Север не один. Рядом будет весёлый и верный Тяпа, с которым можно поговорить, которого можно погладить по лохматой шёрстке, с которым можно даже посоветоваться… Это ли не удача!