Маркиз и Жюстина
Шрифт:
– Пошли! Пошли! Я ласково.
Я хотел, чтобы сделка состоялась во что б это ни стало, и у меня все с собой.
Молельная комната погружена в глубокие сумерки, но еще можно оценить ее размеры: шага три в длину и четыре в ширину.
– Зажги свечи! – приказал я Юсто.
На двух высоких подсвечниках – две свечи. Они осветили узор на стене, символизирующий Небесного Господина. Мелкие желтые, красные и голубые знаки, составляющие единую абстрактную картину. Если смотреть на нее более минуты, впадешь в транс.
Мы все трое опустились на колени перед Знаком и потупили глаза. Юсто между нами, я по правую руку от него – священник на полшага впереди. Мы с хозяином шепчем молитву, Юсто молчит. Йалайти не имеет права непосредственно обращаться к Богу. Небесный Господин все равно его не услышит, а нужно что-то – проси земного. Зато может смотреть на узор, Всевышний не заберет его, а то, что должно произойти, пройдет спокойно. Я взглянул украдкой, не поднял ли он глаз. Юсто смотрит на Небесный Знак. Конечно, интересно. Он здесь в первый и последний раз, и в первый и последний раз видит Священный Узор. Добро! Пусть смотрит.
Я резко встаю и поворачиваюсь так, чтобы Знак оказался у меня по правую руку. Указываю Юсто на место перед собой.
– Сюда! На колени!
Напротив Знака остался стоять его отец. То, что должно произойти, нуждается в двух свидетелях: земном и небесном.
– Расстегни пояс!
Он подчиняется. Пояс падает на пол. Он ему больше не понадобится. Так и останется лежать здесь, когда мы уйдем.
– Подними рубаху. Выше!
Маленькие груди. Только чуть больше, чем у мужчины. Розовые соски, еще не закрытые.
– Прими Знаки моей власти.
Два колпачка серого металла. Под ними зажимы для сосков (пока зажимы). По металлу выгравировано: «Йалайти рыцаря Айдзена». На них – кольца, соединенные цепочкой. Он во все глаза смотрит на эти первые Знаки власти, ему страшно, но он не отстраняется.
Ставлю первый зажим. Он тихо скулит. Ерунда! Я поставил минимальное давление. Потом подкручу, конечно.
Ставлю второй. Он набирает побольше воздуха и старается не стонать. Но скулит все равно.
– Все. Можно опустить, – говорю я.
Рубаха падает до пола.
Он умоляюще смотрит на меня.
Ха! Никогда! Сегодня ты становишься рабом, Юсто, привыкай к боли, дарованной тебе Господином. Учись принимать ее как благословение. Боль – твое наслаждение.
– Первый Знак власти останется на тебе минимум три дня, пока мы не войдем в Дом Собраний, где я сменю этот Знак на тот, что ты будешь носить всю жизнь.
Другая анатомия… Йалайти может держать зажимы несколько дней. С человеком этот номер не пройдет. Не больше часа…
– Принимаешь ли ты Знак власти Господина? – спрашивает священник.
– Да, – с трудом
Он часто дышит, на глазах выступают слезы.
– У тебя больше нет семьи, – говорит Рихей. – Твоя семья – Господин.
Поворачивается и выходит из комнаты. Мы остаемся вдвоем.
Я даю ему свечу. Прямо в руки, без бумаги и подсвечника. Свеча из красного воска. Пятна от него никогда не смоются, так и останутся на руках на всю жизнь.
Зажигаю.
– Свеча должна догореть в твоих руках. А пока слушай меня. Когда огонь дойдет до твоих ладоней, боль станет наслаждением. Но ты сам должен этого захотеть, а потому молись, повторяй за мной: Господин, я принимаю твою власть как дар.
– Господин, я принимаю твою власть как дар.
– Господин, я принимаю боль как дар.
– Господин, я принимаю боль как дар.
– Твоя власть – моя свобода.
– Твоя власть – моя свобода.
– Боль от твоих рук цветет во мне благодатью.
– Боль от твоих рук цветет во мне благодатью.
Его голос становится ровнее. Огонек свечи все ближе подбирается к ладоням. Наплывы воска скрывают пламя: фитиль тонет и гаснет.
Юсто поднимает голову и улыбается мне. Улыбка расслабленная и блаженная.
– Благодарю тебя, Господин.
Я кивнул.
Только теперь он заметил в моих руках металлический стержень в полтора пальца длиной. Стержень составлен из нескольких пластин, которые, поворачиваясь и раскрываясь, способны увеличить его толщину более чем в три раза. На одном конце стержня, плоском и широком, выступает рычажок для раздвигания пластин, другой – тупой и гладкий.
В глазах Юсто почти нет страха, только желание.
– Прими второй Знак моей власти!
– Да, Господин.
– Спусти штаны. Руки на пол. Голову на руки. Ноги раздвинь.
Стержень входит в анус медленно и аккуратно. Здесь боли быть не должно, по крайней мере, пока. Потом, когда Знак власти будет раскрываться. Но и это не сейчас, а постепенно, чтобы не было разрывов. У нас еще, по крайней мере, три дня.
– Помни: даже пытаться снять Знаки власти для тебя преступление. За это раб должен быть казнен.
Я усмехаюсь про себя. Казнен! Но с одной оговоркой, если хозяин передаст властям для казни. А хозяин может и простить. Но о последнем при йалайти не упоминают.
Опытные рабы сами снимают Знак для того, чтобы справить нужду. Не беспокоить же каждый раз Господина! И после ловко и быстро возвращают все на место. Но на это должно быть разрешение хозяина. Его никогда не дают тем, кто провел в рабстве меньше месяца, а то и полугода.
– Можно надеть. Так! Поднимайся. Осторожно. Не больно?
– Немного. Терпимо.
– Немного – это нормально.
Если что-то будет не так – появится кровь. Увижу. Это случается с половиной йалайти, но, если немного – тоже ничего.