Мармарис
Шрифт:
– Я бы хотела показаться лучше, чем я являюсь, но ты мне безразлична, – хмыкает Мия. – Я хочу родить сама, но это вряд ли, так что возьму младенца.
– Как их звать? – вновь смотрит на не поделивших конфеты детей девушка.
– Зеус, – зовет Мия старшего мальчугана, – тут с вами хотят познакомиться.
– Не хочу я знакомиться, – бурчит Ханна, пятясь назад.
– Уже не хочет, – не меняет тон Мия.
– Какого черта? – со злостью смотрит на нее девушка, которая в душе расстраивается, что дети ее услышали.
– Старший – Зеус, потом идет Хёна и мелкий Пузырь.
– Пузырь? – смеется Ханна.
– Он обожает мыльные пузыри,
Во двор заезжает еще один автомобиль, из которого выходит полная женщина средних лет и, бормоча под нос ругательства, сажает детей на заднее сидение.
– Что они здесь делали? – задает главный вопрос Ханна, провожая взглядом двигающийся к воротам автомобиль.
– Иногда они сбегают, чтобы поиграть с Азуром. Их родители погибли, им больше некуда сбегать из приюта. Гидеон всегда забирает их на праздники, вот они и бегут сюда, – спокойно отвечает девушка.
– Им нельзя здесь находиться?
– Никому нельзя здесь находиться, – усмехается Мия и идет в дом.
Ханна с Мией больше не общалась, она была у себя, пока девушка сидела в кабинете Гидеона, а когда спустилась вниз, узнала, что она покинула особняк. Ханна продолжает бесцельно слоняться по особняку, лежит на диване и следит за тем, как меняют испорченную ей плазму на стене. Ближе к вечеру до девушки доносится лай Азура, который так бурно реагирует только на приезд хозяина, но Ханна с дивана не двигается, накрывает лицо подушечкой.
– Ты прячешься, как страус, – доносится до девушки через пару минут хорошо знакомый голос, и она, скинув подушку, смотрит на остановившегося рядом мужчину. Гидеону надо отдать должное, он выглядит шикарно в белой рубашке, на фоне которой так красиво контрастируют забитые татуировками руки и шея, но от него как и всегда веет могильным холодом. Если бы он ее не касался той ночью, то Ханна бы думала, что он и сам как глыба льда: прикоснешься и окоченеешь. Гидеон забрал все тепло из гостиной, в которой слышно потрескивание дров в камине, и она даже ежится.
– Я не прячусь, – бурчит Ханна и отбрасывает подушку в сторону. – Что это? – косится на бумаги в руках мужчины.
– Контракт, – Гидеон проходит к креслу напротив и опускается в него. – Мой юрист все подготовил, тебе нужно его подписать, – протягивает документы девушке, засматривается на ее незамысловатый вид и помятую после долгого лежания пижаму. Если бы Гидеон не знал, кто такая Ли Ханна, если бы собственными глазами не видел, как она ведет себя с людьми, то девушка показалась бы ему милой, даже интересной. Удивительно, как ее детская, прямо сейчас кажущаяся невинной внешность по желанию сменяется на стервозную и отталкивает за секунду.
Ханна читает контракт внимательно, нарочно тянет, видит как мужчина торопится, поглядывает на часы. Вроде бы все интересные Ханне пункты на месте, в том числе есть пункты об отказе от ребенка. Ханна еще раз пробегает взглядом по строкам и, наконец, подписывает.
– Мне ведь необязательно его вынашивать? – притягивает колени к груди девушка и внимательно смотрит на мужчину. – Почему ты настаиваешь на моем прямом участии?
– Учитывая, сколько я тебе плачу и то, как я тебе не доверяю, для безопасности малыша будет лучше так, – отрезает Гидеон.
– Я не хочу, чтобы меня раздуло, – ноет Ханна, на мгновенье возвращает ту вечно недовольную всеми и всем девушку, которая Гидеона, как ни странно, сейчас не раздражает, а даже умиляет своими обиженно надутыми губками, – я
– Мужчине должно быть плевать на все это. Или ты не веришь в любовь? – Гидеону, кажется, нравится раззадоривать ее.
– Любовь? – слишком фальшиво хохочет Ханна. – У меня роскошная внешность, и я это знаю. У меня прекрасная родословная. И это мои активы. Семьи я лишилась, а ты хочешь лишить меня внешности из-за какого-то выродка.
– Не смей так говорить о моем ребенке, – мрачнеет Гидеон, которого и правда задевает это слово.
– Которого пока нет, – фыркает Ханна.
– На днях ты посетишь больницу, сдашь анализы и начнешь готовиться. Не нарушай условия, и тогда я их тоже не нарушу, – поднявшись на ноги, берет бумаги со столика мужчина.
– Я бы хотела позвонить маме, – подскакивает следом девушка.
– Что ты ей скажешь? – с ядовитой усмешкой спрашивает Гидеон.
– Что скучаю, – бурчит Ханна и прячет глаза, которые накрывает пеленой печали, стоит вспомнить о родителях.
– Они ведь могут потребовать тебя назад, но что-то никто не требует. Они знают, что тебя не получат, но что им мешало хотя бы предпринять этот шаг? – напирает Гидеон, не жалеет чувства девушки. – Они уже решили для себя, что ты враг. Никто в Кале не дал тебе шанса оправдаться, никто не захотел выслушать. Хочешь – звони, я не запрещаю.
– Не буду, – отступает Ханна и, сдавшись, опускается обратно на диван. Она понимает, что он прав, и сама об этом думала, но слышать это со стороны оказалось еще больнее. Отец мог бы прислать медиаторов, мог бы поднять вопрос и вынести его на международный уровень, но, видимо, Ханна этого не стоит. Видимо, лгали те, кто говорил, что плохих детей не бывает, и родитель останется со своим ребенком, даже если весь мир от него отвернется.
– И еще, – поворачивается у двери Гидеон, – ты начнешь выходить в город, и люди знают тебя в лицо, спасибо вашим телеканалам, будь аккуратнее. Ты враг Мармариса, без охраны никуда не ходи.
Всю следующую неделю Гидеон в особняке не появляется, а Ханна не скучает. Теперь она пьет кофе на лужайке, и каждое утро расстояние между ней и Азуром уменьшается. Ханна решила, что раз этого высокомерного и злющего мужчину не приручить, она завоюет расположении Азура и скормит Гидеона ему. Ханна не выходит на лужайку без вкусняшек для собаки и пока только швыряет их подальше, боясь, что если Азур подойдет, она умрет от страха. Сегодня Азур грыз свое лакомство в десяти метрах, и это уже большой прогресс для Ханны, которая учится не вздрагивать каждый раз, когда пес поднимает голову. Ни к каким врачам Ханна не ходит, видимо, Гидеону пока не до нее, и в глубине души она только рада. Пусть она и обменяла свое тело на свободу, но чем позже они начнут, тем лучше. Последние три дня Ханна проводит в центре, она много гуляет, знакомится с интересными местами Мармариса и не забывает баловать себя. Благодаря переданной ей карте, Ханна может позволить себе почти все, что пожелает, а свой аппетит она не контролирует. Ханна уже и так вынесла содержимое нескольких бутиков, успела сходить на покраску корней волос и буквально сегодня подарила себе красивый браслет из белого золота, украшенный драгоценными камнями. Также она полностью сменила дизайн своей спальни, накупила любимых ароматических свечей, украсила подоконник свежими цветами и заказала книги, которые прочитать все не успевала.