Мармарис

Блэк Ниль

– Что думать? – воодушевившись победой и поддержкой, восклицает мужчина. – Спустись, я дам тебе попробовать силу моего кулака.

Ханну поражает, что никто из людей Гидеона не реагирует на выпады, не пытаются разрядить обстановку и хотя бы не выводят из зала бойца.

– Бой со мной не принесет тебе денег, – хищный оскал не портит лицо Гидеона, и он под восторженные крики толпы медленно двигается к проходу.

– Он принесет тебе смерть, – напевает сидящая через два кресла девушка, с насыщенным запахом роз, и Ханна, нахмурившись, смотрит на нее.

Гидеон выходит на сцену, снимает с

запястья часы, передает их подбежавшему телохранителю и начинает расстегивать рубашку. Ханна, не отрываясь, следит за действиями мужчины и, разинув рот, смотрит на тело, сплошь покрытое татуировками, которые с такого расстояния не разглядеть. На спине Гидеона нет места свободного от татуировок, которые также покрывают его грудь и живот. Гидеон уступает противнику по массе, но он отлично сложен: у него широкие плечи, узкие бедра и мускулы на его руках и плечах четко вырисовываются. Он ходит вокруг довольного собой бородача, разминает шею, складывается впечатление, что он просто нарезает круги, но Ханна чувствует нутром, как он высматривает слабые места, как коршун кружит вокруг добычи. Ведущий объявляет начало боя, Ханна не успевает принять удобную позу, как ринувшийся на мужчину бородач покачивается на месте, падает на колени, а потом лицом на пол.

– Как он это сделал? – выпаливает Ханна, не отрывая взгляда от рассматривающего свои костяшки Гидеона. – Когда он вообще поднял руку?

Самый сильный мужчина, которого Ханна знала до этого момента – это Кристофер. Ханна впервые видит такую ловкость и, главное, мощь, сконцентрированную в кулаке, который с первого раза вырубил похожего на медведя противника.

– И на суше и на море нет его сильнее, – поднявшись на ноги, хлопает в ладони его спутница, Ханна смотрит на ее длинные пальцы, усыпанные кольцами, и шумно сглатывает.

Поверженный мужчина, покачиваясь, поднимается на ноги, рычит, плюется кровью, а потом бросается на стоящего спиной к нему и разговаривающего со своим телохранителем Гидеона, и снова падает. В этот раз без шанса подняться. Прямо под его животом расползается лужа крови, и Ханна, которая видела все своими глазами, восстанавливает картину в голове по частям. Гидеон просто вытащил пистолет из-за пояса своего человека и выстрелил.

– Моя победа принесет тебе смерть, – возвращает оружие Гидеон и натягивает на себя рубашку.

Ханне кажется, что только она шокирована убийством, только она, впившись пальцами в подлокотники, не может принять факт того, что прямо сейчас поднимающийся к ним мужчина хладнокровно застрелил человека. Ханна не замечает, как дрожит ее нижняя губа, как она внутренне подбирается, стоит ему остановиться в трех шагах рядом с красивой девушкой, которая касается губами его щеки. Гидеон что-то шепчет ей на ухо, а потом идет к Ханне, которая мечтает испариться, лишь бы не быть рядом с ним. Гидеон ничего не говорит, наклоняется, берет девушку под локоть и рывком подняв ее с места, толкает вперед. Там, где сомкнулись пальцы мужчины у Ханны кожа горит, он так сильно сжимает ее руку, что кажется еще немного, и девушка услышит хруст костей.

– Куда…куда ты меня ведешь? – прокашливается Ханна, у которой путаются ноги.

– Ты ведь хотела поговорить, – останавливается за ней перед дверью мужчина, Ханна чувствует,

как его дыхание щекочет ее затылок, врастает в землю не в силах сделать лишний вдох. – А я хочу поесть, так что совместим.

Двери распахиваются, Гидеон, так ее не отпуская, ведет к гелендвагену у тротуара и, открыв переднюю дверцу, взглядом указывает на сидение. Ханна покорно занимает свое место. Гидеон сам садится за руль, опускает стекло, что-то приказывает подбежавшим телохранителям, из чего Ханна слышит только слово «Ариэль», и срывается с места. Ханну подташнивает от скорости, Гидеон водит как бешеный, но она все еще не может прийти в себя после случившегося, чтобы собраться с мыслями.

– Ты будто призрака увидела, – щелкает зажигалкой Гидеон и, затянувшись, возвращает внимание к дороге. – Я бы подумал, что тебя напугал выстрел, но ты же сама пострелять любишь, правда в кровных родственников, – кривит рот.

– Я хочу вернуться домой, – с трудом отлепляет язык от неба девушка, не осмеливается к нему повернуться.

– Я хочу сочную вырезку с соусом из свежемолотого черного перца, и мое желание в отличие от твоего будет реализовано через несколько минут, – сворачивает на парковку ресторана Гидеон, за ним же туда заезжают его люди.

Гидеон выходит из автомобиля, терпеливо ждет, пока еле волочащая свои ноги Ханна его обойдет, и идет ко входу. Они занимают столик у окна, они даже выглядели бы обычной парой, решившей побаловать себя высокой кухней, если бы не грязная и уставшая Ханна и севшие за соседние столики бритоголовые парни Морского волка. Стоит им опуститься в кресла, как подбежавшие официанты сразу разливают вино, судя по тому, что Гидеону не подносили бутылку и столик уже накрывают – он часто здесь ест. Он смакует вино на языке, тянется к брускеттам в ожидании главного блюда, а Ханна продолжает раздирать под столом пальцы и не знает, куда смотреть. Если поднять глаза, она столкнется с его взглядом и боится, что его не выдержит, смотреть на стол, ломящийся от закусок, тоже не получается, потому что у девушки, которая не ела сутки, во рту набирается слюна.

– Чего не ешь? – наслаждается салатом из рукколы, груши, козьего сыра и фисташками Гидеон.

– Я не хочу, – следит за руками меняющего приборы официанта девушка.

– Ты ела на вилле? – благодарит официанта поставившего перед ним блюдо со стейком Гидеон. – Закажи что пожелаешь. Они приготовят что угодно.

– Я не хочу, – смотрит на то, как нарезает стейк мужчина Ханна, и сглатывает.

– Твое дело, – прикрывает веки от удовольствия Гидеон, медленно прожевывая мясо.

– Зачем ты убил его? – выпаливает девушка.

– Я думал, мы поговорим о твоей мечте вернуться в Кале, – хмурится Гидеон и прикладывает к губам салфетку. Он берет из коробки, которую поднес официант, сигару, срезает кончик и закуривает. – Меня никогда не вызывают на бой, потому что знают, что я беру за свою победу. Он тоже знал, но был слишком самодоволен.

– Ты забираешь жизнь? – наконец-то находит в себе силы смотреть на него Ханна, и мужчина кивает. – Но ты ведь победил его, и бой закончился.

– Бой заканчивается, когда один из двоих умирает, – он выдыхает дым и поддается вперед, Ханна инстинктивно липнет к спинке стула.