Мародер без диплома
Шрифт:
— Ладно, давайте уже приводить его в чувство, — я подошел к рукомойнику, открутил кран, набрал в ладони воды и плеснул в лицо Семену. Похлопал его по щекам. Его веки дрогнули и он открыл глаза. Непонимающе посмотрел на меня. Потом на Гиену, переместившемуся за мое плечо.
— Что... Что происходит? — пробормотал он.
— Вы ударились головой и потеряли сознание, Семен Михайлович, — сказал я безмятежно.
— Вы меня связали! — он дернулся вперед, на лице его появилась болезненно-обиженное выражение, когда он уперся в железо связанными запястьями. —
— Семен Михайлович, ничего личного, но у нас действительно совсем другие планы, — сказал я и развел руками. Совсем как он недавно, блин! Фу, стремный жест, надо будет больше его не повторять! — Давайте не будем тратить свое и ваше время, и вы просто сообщите нам, как покинуть это благословенное место?
— Я же уже сказал, что выхода отсюда нет! — сварливо проговорил Семен. — Если вы немедленно меня развяжите, то обещаю вам забыть этот досадный инцидент...
Гиена оттеснил меня плечом и наклонился к нашему пленнику.
— Ты язык-то прикуси, харя! — сказал он, глядя Семену прямо в глаза. — Если ты нам сейчас расскажешь, где тут выход, то останешься в живых и даже целеньким. И сможешь дальше заседать в своем ковене и кидаться гранатами в мертвых шаманов. Но если будешь упираться...
Здоровенный кулак Гиены впечатался в челюсть Семена. Голова того стукнулась об арматурину затылком, из разбитого носа потекла струйка крови.
— Ну как, я доходчиво объяснил? — Гиена заржал. Какой все-таки мерзкий у него хохот, прямо в дрожь бросает! А уж как хреново от этих звуков должно быть нашему пленнику!
— Полсушайте... — в голосе Семена появились панические нотки. Он блуждал взглядом по нашим лицам, пока не остановился на Бюрократе. Дальше он обращался прямо к нему. — Послушайте, но вы же взрослые люди! Вы должны понимать, что в жизни случаются ситуации, выхода из которых быть не может... И то, что вы вымещаете свое недовольство на мне — никак не делает вам чести...
— А что если он говорит правду? — сказал Бюрократ.
— Звиздит он, — в руках Гиены появился нож. — Эх, было бы у нас побольше времени, я бы показал вам парочку отличных фокусов... Но нам бы неплохо поторопиться, ведь так?
Гиена поднес лезвие к лицу Семена, покачал им из стороны в сторону и кровожадно улыбнулся. Лицо Семена приобрело сероватый оттенок, глаза забегали. Гиена медленным шагом обошел арматурину и зашел к пленнику за спину. Присел на корточки рядом с его связанными руками.
— Змечено, что людишки как-то очень ценят свои ногти, — сказал он. — И если сделать вот так...
Семен заорал. В ответ на его вопль лошади испуганно затоптались, одна издала нервное ржание. Кажется, моя. Но я пока не настолько разбирался в конских «диалектах», чтобы быть в этом абсолютно уверенным.
— Если что, я всего-то несильно ткнул тебе ножиком под ноготь большого пальца, — сказал Гиена, не поднимаясь. — Больнее всего будет, если я подцеплю пластинку и вырву его полностью, вот примерно...
— Нееееет! — Семен дернулся вперед так сильно, что у
— Да что ты орешь, я же только рассказывал... — Гиена вытянул руку с ножом вперед, над плечом у Семена.
— Семен Михайлович, — я присел напротив него на корточки и заглянул в глаза. На лбу нашего пленника выступили бисеринки пота, да и вообще он выглядел как-то не очень. — Нам правда не хочется причинять вам вред. Скажите, как отсюда выбраться, и мы просто уйдем. И даже можем поклясться, что никому про ваше странное убежище не скажем.
— Но я не могу, понимаете?! — Семен всхлипнул. — Я уже сказал, что нашел вас. И что приведу на ковен...
— Кажется, ты его еще недостаточно убедил, Гиена, — я грустно вздохнул. Гиена снова склонился над связанными руками Семена.
— Нет! Нет! — Семен замотал головой. — Я скажу!
Я подавил вздох облегчения. Ну как-то не очень я себя чувствовал от такого типа допроса.
— Подземелье, — выплюнул Семен и скривил губы. — Мертвые звери туда не заходят. Твари — тоже. Там живут только крысы с собаку размером, так что если вас там сожрут, пеняйте на себя.
— И как нам его найти? — спросил я, поежившись. Честно говоря, подвалы, подземелья и всякие там канализации я никогда особенно не любил. Какая-то детская клаустрофобия.
— Ближайшая ротонда в пятидесяти метрах от реакторной, — голос Семена дрожал. Только уже не от страха, а как будто от злости. — Только лошадей вы там не проведете все равно.
— А это не твоя забота, — Гиена вышел из-за спины Семена и спрятал нож.
— Подземелья охраняются? — спросил я.
— Конечно же нет! — воскликнул Семен. — Зачем?! Если бы вы остались с нами, то очень скоро бы поняли, настолько не нужен вам весь остальной мир! Это там, за пределами контура, тюрьма. Где все грызут друг другу глотки за крохи, где ни к кому нельзя поворачиваться спиной, где на убийство смотрят как на обыденность...
— Семен Михайлович, не трудитесь нас убедить, — я устало махнул рукой. — Куда приведет нас подземелье?
— В Бердское, на мельницу, — тихо ответил Семен, отвернул лицо, но я заметил, что из уголка его глаза скатилась слезинка. Тьфу ты, блин. Какая-то это была уже невыносимо мутная ситуация, даже тошно.
— Ну что, дождемся утра и полезем в подземелье? — спросила Натаха.
— А смысл нам ждать утра? — я пожал плечами. — Это же подземелье, там что так темно, что эдак. Только вот лошади...
— Повод на переднюю луку намотаем и отпустим, — сказал Гиена. — Тут недалеко, дорогу до конюшни они знают. Если этому хмырю верить, то местное мертвое зверье на них не позарится.
Я подошел к Солнцу и погладил ее по рыжей морде. Она боднула меня в плечо и лукаво скосила глаз.
— Прости, милая, — прошептал я и потрепал ее по бархатному уху. — Похоже, придется тебе одной погулять... — потом повернулся ко всем. — Ладно, давайте уже двигать. А то вдруг кто-то из друзей нашего Семена решит в гости заглянуть, или еще что...