Мародеры
Шрифт:
Спустя несколько минут они увидели темно-зеленый внедорожник. Он притормозил на дороге, на дальней полосе, напротив остановки. Окна были тонированными, и кто находился в салоне, не было видно. Затем машина начала быстро разворачиваться, перегородив всю проезжую часть, и, сбив бампером выступающие сугробы, остановилась прямо на тротуаре, около Саши с мамой, да так резко, что они инстинктивно отпрыгнули. Задняя пассажирская дверца открылась, и Асов с матерью забрались в автомобиль.
Внутри было тепло и просторно. От сидений шел своеобразный запах теплой кожи. Саша снял шапку и положил в сумку. Впереди сидела его тетя в дорогой черной шубе. Обычно ухоженная и красивая, в этот раз она выглядела иначе. Без макияжа
– Здравствуйте.
– Ну, как вы? – спросила она.
– Нормально, на сколько это может быть сейчас, – ответил Асов.
На водительском месте сидел плотный, крупный мужчина с короткой стрижкой. Он был одет, невзирая на мороз, в обычную болоньевую куртку.
– Познакомьтесь, – представила его тетя. – Это Александр Емельянович.
Саша пожал протянутую ему руку. Мужчине пришлось развернуться, и Асов увидел лицо славянского типа. Оно было открытым, но не добродушным. Казалось, что он принял неприятное для него решение. Как выяснилось потом, это было из-за того, что, несмотря на несчастье, произошедшее у его гражданской жены, у него уже были планы на «новогодние каникулы», и он их не стал отменять: уедет на время похорон со своими детьми от первого брака на курортный отдых. Оно и понятно, отменить их значило потерять крупную сумму денег, и получить недовольство детей, которые не поймут причины отказа, в силу своей избалованности.
«Так, – заметил Асов, – такие же инициалы были у начальника отца, то есть владельца фирмы. Значит, вот с кем тетя сожительствует, понятно. Что я могу знать об этом человеке? Ах да. Я же ремонтировал его ноутбук, который мне приносил отец. Копался в документации. Я еще тогда сильно удивился, что там есть сметы и калькуляции, которые этот Александр составлял сам, от начала и до конца. Просчитывал все, от гвоздика до поставок. Значит, этот человек в своем деле кое-что умеет, то есть от первой и до последней бумажки. Значит, фирму он создал „своей головой“, как следствие, владеет ею по праву. Так, еще отец рассказывал, что он не может себя контролировать в азартных играх, много проигрывает в казино, следовательно, считает, что достиг успеха в жизни из-за удачи или случая, значит либо бездумно азартен или просто тупо жаден».
Машина проехала к обочине и остановилась. Тетя раскрыла сумочку, и Саша увидел в ней толстую пачку крупных купюр. Она отсчитала несколько штук и спросила:
– Сколько за такси?
– Пятнадцать и пять на бензин. За бензин мы уже отдали, – сказал Асов.
Тетя посмотрела на Александра Емельяновича и обратилась к нему:
– Хватит?
– Еще на дорогу и непредвиденные расходы, может, на бумаги, – ответил тот.
Тетя отсчитала двадцать бумажек и передала их племяннику. Саша же подумал, что в выходной день, когда столько наличности не держишь в кармане, такую сумму найти, наверное, было трудно. Однако нужно учесть, что представления о достатке у него были весьма скромные. Асов неуверенно протянул руку и взял деньги. Это оказалось легче, чем он думал. Саша засунул их, согнув пополам, во внутренний карман пиджака. В то же время он положил деньги с правой стороны, чтобы они были подальше от сердца, повинуясь смутному желанию всегда ограждать себя от их власти. От купюр пахло типографской краской, и на ощупь чувствовалась ее влага, они были новые, не из оборота. И краска как будто марала руки. Ничуть не похудевшая остальная часть пачки банкнот была обратно заброшена тетей в сумочку. В машине повисла тишина. Асов решил нарушить ее, сказав:
– Спасибо.
Тетя не отреагировала. Автомобиль двинулся в похоронную компанию.
Неуютно было находиться в этом комфортном внедорожнике. Саша думал, что на такой машине они бы очень быстро съездили за телом. Тем более что салон был очень просторным, с тремя рядами кресел, при этом задние раскладывались, образуя довольно вместительный кузов. Еще он размышлял, почему с работы отца не предоставит одну из грузовых «Газелей», большой парк которых имелся у этой фирмы, ведь отец непосредственно занимался организацией перевозок и логистикой в целом. Но на этот вопрос Асов ответил себе просто, цинично и с сожалением: «Если бы у нас была нормальная родня, все бы было по-другому». Как бы предвидя ход его рассуждений, тетя произнесла:
– Саша сам хотел ехать, – имея в виду Александра Емельяновича, – но у него горят путевки с визами. Он должен ехать с детьми на каникулы.
Асов молчал. Тетя продолжала:
– У тебя телефон как?
– Я положил десять долларов, – ответил Саша.
– Этого не хватит, ты будешь в роуминге.
– Я сейчас еще положу.
– Нет, эти деньги только на дорогу. Александр Емельянович даст тебе телефон. Он зарегистрирован на фирму. Безлимитный. Ты будешь постоянно на связи, только зарядник переносной мы потеряли, ну от прикуривателя в машине.
– Понял.
Тетя вздохнула, закрыла лицо руками, пытаясь, видимо, инстинктивно снять напряжение, и, уронив руки на колени, начала смотреть на дорогу. Александр Емельянович вел машину агрессивно и резко, рассеянно нарушая правила дорожного движения и не заботясь о других участниках движения. Наконец автомобиль приткнулся в кармане проезжей части, прямо напротив похоронной конторы. Все вышли из него и устремились в сторону конторы. Джип мигнул фарами и закрылся на сигнализацию.
Асов уже приготовился к атмосфере этого места, а тетя нет. Когда она стала ходить по залу, то тихонько заплакала. Однако, видимо, вспомнив, что она «сильная женщина», взяла себя в руки и только продолжила шмыгать носом.
В конторе была лишь вторая агент. Она пояснила, что Светлана уехала на заказ. Кто-то тоже не пережил эту новогоднюю ночь. Выглядела Галя еще более растерянно: она не ожидала увидеть вместо сына с матерью, которые приезжали на троллейбусе, вдруг еще и другие родственники. Она сразу же залебезила перед ними.
– Гроб привезли? – спросил ее Асов.
– Еще нет.
– А катафалк приехал?
– Должен подъехать через пятнадцать минут.
– Это родная сестра погибшего, – представил Саша тетю. – Антонина Анатольевна.
– Галя, – отозвалась агент и начала потерянно ходить по залу между рядами венков. Вдруг она предложила: – Можете пока выбрать венки.
– Мы уже выбрали, – ответил Асов.
– А вы? – поинтересовалась она у тети.
– Нет, – сказала ей женщина.
– Выбирайте, – и Галина махнула рукой на ряды венков. Затем, продемонстрировав свою тупость, добавила: – Выбирайте, какие нравятся.
– Никакие не нравятся, – чуть не плача проговорила тетя и, чтобы скрыть слезы, наклонилась перед ближайшей корзинкой из искусственных цветов. – Эту и ту, – указала она и, обращаясь уже к племяннику, произнесла: – Эту поставь на месте гибели.
– Хорошо, – согласился он.
– Да, у нее есть специальные ножки, чтобы воткнуть ее в землю, – вмешалась агент. Саша осмотрел маленькую корзинку, заполненную ветками темной искусственной елки с фиолетовыми пластмассовыми цветами. Действительно, снизу торчали три ножки из кусков жесткой металлической проволоки.
Александр Емельянович взял корзинку и унес в машину, тетя отсчитала деньги, положив их на стол. Затем молча начала бродить по залу, где они с Сашей остались вдвоем. В гнетущей тишине лицо Асова сделалось еще более суровым. Из-под распахнутой на груди дубленки у него выбились края шарфа. Он принялся поправлять его. Тетя взглянула на племянника. Они посмотрели друг на друга: их мысли в тот момент были одинаковы. Тетя подошла к Саше и стала расправлять его шарф, как бы укутывая его в него. Асов произнес: