Мародеры
Шрифт:
– Глеб, иди сюда. Это по твоей части.
Биотехник заглянул внутрь. Разгром был полный. Раньше этот купол служил лабораторией. Теперь оборудование было варварски перебито и свалено в кучу. Терминал на стене солдаты расстреляли. Единственное, что уцелело – лампа под потолком.
– М-да, - фыркнул Глеб. – Ладно, оставим это на потом. Пойдем, посмотрим, что в центральном творится?
Особых иллюзий он не питал и, как оказалось, правильно делал. В центральном куполе царил такой же хаос. На пороге лежал еще один труп, вцепившись невероятно длинными руками в ножки искореженного
– Ну что? – спросила Кира, подходя к нему. – Связь будет?
– Какое там, - Глеб бросил кожух на пол и сплюнул. – Всё - в хлам. Прострелили сверху вниз. Ну что за дикость?!
– Думаю, они не хотели, чтобы кто-то мог оперативно сообщить обо всём этом, - сказала Кира.
– А смысл?! – спросил Глеб. – Вот скажи мне, зачем всё это?!
Кира пожала плечами. Глеб с досады пнул ногой кожух, и тот улетел в угол. Кира, невесть как оказавшись рядом, положила руку на плечо биотехника.
– Эй, не расстраивайся ты так.
Глеб вздохнул и кивнул. Она была права. Эмоции – первый враг биотехника. Больше для самоуспокоения, чем с какой-то надеждой он еще раз осмотрел терминал. Сожженную биомассу Глеб просто свалил на пол. Вместе с ней свалилась сфера с управляющим мозгом. Ударившись об пол, она распалась на две половинки с оплавленными краями. То, что еще оставалось внутри, не стоило даже того, чтобы за ним наклониться. Саму линию тоже сожгли, причем по всей длине. Тот, кто учинил это безобразие, знал свое дело.
– Глеб, - встревожено прошептала Кира. – А у нас компания. Мутанты.
Она ошиблась. В дверях стояли никты.
Хотя человеку в этом вопросе легко было ошибиться. Эти безнадежно искалеченные неудачными эволюциями бедняги куда больше походили на монстров, чем, к примеру, тщательно подогнанные под человеческий идеал псионики.
Впереди стояла высокая женщина. Она была худая как скелет, и это впечатление еще более усиливалось обтянутым кожей черепом. Слева его хотя бы волосы прикрывали. Густые, черные, они спадали до самой груди. Справа голова была лысой, а череп таким тонким, что сквозь него просвечивал мозг. Правый глаз заплыл и не видел. Серая кожа выглядела так, как выглядел бы аккуратный слой пепла, залитый тончайшим слоем синеватого лака. Правая половина тела, насколько знал Глеб, была сильно искорёжена, но сейчас ее скрывал длинный плащ, свисавший с плеча и до самой земли. Он, да еще длинная черная юбка, составляли всё ее одеяние.
Сгрудившиеся позади существа выглядели еще страшнее, и далеко не все могли похвастаться хотя бы человекообразностью. Тот, что стоял на пороге, больше походил на тумбочку с глазами: кряжистое тело, короткие толстые ноги, голова без шеи и глаза размером с ложку. Видел он, конечно, отлично, но, увы, ни вслух, ни псионически поведать об увиденном не мог. Стоявший за ним гигант в одних шортах выглядел так, будто какой-то великан задумал вывернуть его наизнанку, но не справился и бросил это дело на полпути.
– Привет, Ноль, - поздоровался Глеб
– Здравствуй, Глеб, – отозвалась Ноль. – А я тебя не признала сразу, сытым будешь.
Остальные тоже что-то залопотали, кто мог издавать хоть какие-то звуки. Кира тихо выдохнула.
– Как я вижу, тебя можно поздравить с обновкой, - продолжила Ноль, заходя внутрь. – И со спутницей.
Кира тихо фыркнула, но спорить не стала. Глеб представил девушку. Ноль коротко кивнула ей, и очень внимательно посмотрела на нее. Никты, осмелев, начали по одному просачиваться внутрь, с интересом поглядывая по сторонам. Кто-то тут же влез в кучу мусора. Человек-тумбочка опустился на пол, поглаживая пальцами мягкое покрытие. Великан с треском оторвал панель со стены.
– Эй, не ломай! – прикрикнул на него Глеб.
Великан понурился, как ребенок, которому сделали замечание. Казалось, еще чуть-чуть, и заплачет. Ноль погладила его по руке – до плеча она бы просто не дотянулась – и покачала головой.
– Это ведь теперь никому не нужно, - мягко сказала Ноль, повернув к Глебу нормальную половину лица. – Солдаты убили всех. Мы видели. А нам надо как-то перезимовать. Осень уже не за горами, а в пограничье не так тепло, как в Зоне.
Великан робко закивал.
– Тогда тем более незачем ломать, - сказал Глеб. – Перебирайтесь сюда.
– Сюда? – удивилась Ноль.
– А почему нет? – сказал Глеб. – Поселок у нас на балансе не числится, и стоит на отшибе. Пока до него руки дойдут, вы, думаю, еще не раз перезимуете. Тем более что вам и до зимовки еще дожить надо. Искателя-то убили, а здесь всё-таки защищенные купола. Это не ваши лачуги.
Ноль задумалась. Забравшиеся внутрь никты с надеждой поглядывали на нее и тихонько перешептывались. Ноль покачала головой. Никты поникли, но, как оказалось, та мыслила уже о другом:
– Думаю, в этот раз Зона бушевать не будет.
– С чего бы это?
– Интуиция, - тут биотехник хмыкнул, а Ноль уже продолжала: - И еще она мне говорит, что насчёт переезда у тебя была верная мысль. Быть может, нас действительно не выгонят до весны.
Она повернулась к остальным и начала отдавать распоряжения. Некоторым приходилось втолковывать буквально каждый шаг. Даже зомби схватывали быстрее.
За пределами купола началось оживление. Когда Глеб вышел наружу, по всему лагерю уже сновали никты. От залива тянулась целая колонна. Кира держалась поближе к Глебу и с тревогой поглядывала на этот парад неудач мастеров эволюции. Кто-то махал рукой биотехнику, кто-то, напротив, старался не попадаться ему на глаза.
– Похоже, тебя все здесь знают, - заметила Кира.
– Не все, - возразил Глеб. – Я и не знал, что их столько. Но ты их не бойся, они безобидные.
– Я не боюсь, - ответила Кира. – Просто согласна с Германом насчет того, что иногда следует соблюдать осторожность.
Герман тихо фыркнул.
– Ноль, - окликнул Глеб никту, когда та появилась на пороге. – Сколько же их у тебя?
– Двести двадцать три, - ответила та, и махнула рукой приземистому коротышке с длиннющей, но одной рукой.