Марой и хранители

Эфф Юлия

Увидев в столовой полный набор тех, кого сейчас меньше всего хотелось видеть, мысленно простонал: Антуан и Анри уже заняли места за столом. Братец – между Арманом и госпожой Делоне, явно находящейся в благостном расположении духа. Ленуар – в позиции, похожей на тот день, когда Мариэль сидела рядом. Дежавю какое-то…

Сир Марсий наиграно посетовал на то, что раненый, спавший двое суток, придя в себя, не оповестил никого, поэтому все продолжали верить, будто Рене находится в постели. И если бы не появившаяся к ужину сирра Элоиза, которая спросила, где её второй мальчик, все прочие, беспокоящиеся о Рене, находились бы в неведении.

Опоздавший пробормотал слова извинения и занял своё место. Его дурное настроение и отсутствие аппетита сразу прокомментировал инквизитор.

– Я перекусил час назад, благодарю, – Рене поймал взгляд Тео, прислуживавшего за столом, и подмигнул ему, – тем, что оставили в комнате.

– Всё ли вам понравилось? – двусмысленно прозвучал вопрос от сира Марсия.

– Да, благодарю.

– А рыба?

– Рыба особенно.

Антуан поперхнулся вином, и Арман, улыбаясь, постучал соседу по спине. Переглядки Ленуара и сира Марсия невозможно было не заметить, но шутить сегодня желания не было. Рене отказался от супа, попросил отвара. Поданная Тео жидкость показалась недостаточно горячей, и пришлось подогреть самолично. Глава семьи тут же поинтересовался состоянием огненного дара гостя, ибо вердикт доктора Майна вызвал озабоченность.

Если бы Рене знал, что, пока он спал, сначала Марсий в одиночку, а затем вместе с Ленуаром рассматривали его безмятежную белую ауру с голубыми разводами и редкими розовыми сполохами, – если бы знал, то не удивился. Но об этом расследовании не подозревал и Арман, удивлённо поднявший брови после вопроса отца.

Рене уточнил, к чему такое беспокойство, ибо его дар на месте и наполнен, как обычно. Рука Анри, рефлекторно полезшая в карман за очками и вернувшаяся на полпути назад, к тарелке, вызвала у Рене улыбку.

Арман тем временем нашёптывал Антуану на ухо, и загоревшиеся глазки братца ничего спокойного не предвещали. К Изель можно было не ходить – Арман поделился новостью о способности Рене делать из ледяной купальни волшебную парилку.

– Сир Анри любезно согласился составить вам, Рене, превизорское свидетельство для поступления в Академию и даже занести в реестр задним числом, ведь получили вы свой дар до второго октагона, не так ли? – Марсий небрежно расправлялся с закуской.

Снова дежавю… Рене покорно кивнул: «Хорошо».

– Мне лишь потребуется ваше полное имя, Рене, и подпись ваших родителей, – равнодушно подтвердил согласие Анри, но его бесцветный тон мог обмануть кого угодно, только не Мариэль.

Анри, без сомнения, уже отправил запрос в архив Нортона в поисках загадочной семьи Мароев, и это лишнее любопытство однозначно было несвоевременным.

– Хорошо, – повторил Рене, прихлёбывая мятный травяной отвар.

– Хорошо? – прозвучало эхо от главы семьи, тогда как сирра Элоиза встревожено замерла, переводя взгляд со спокойного Рене на мужа и зеленоглазого инквизитора, прекратившего жевать. – Тогда сегодня же составим свидетельство, и сир Анри самолично съездит с вами в Нортон за росписью родителей.

– В этом нет необходимости, – Рене зевнул. – И я бы не хотел оставлять Армана на волю очередного несчастного случая, пока инквизиторы занимаются не своими прямыми обязанностями. По закону в свидетельстве могут расписаться любые ближайшие родственники. Мой двоюродный, по матери, дядюшка Вернер и сирра Элоиза, как мать-наставница, думаю, охотно приложатся к официальному документу.

Антуан хрюкнул, а Ленуар откинулся на спинку стула, усмехаясь и слушая короткий диалог супругов, в котором сирра Элоиза подтвердила свою причастность к ответственности за гостя. Сир Марсий не знал, что и сказать.

– Вы наивно полагаете, будто один счастливый случай вас делает незаменимым в обеспечении безопасности? – полуобернувшись, Анри задал вопрос, переварив сложную конструкцию, из которой состоял ответ Рене.

– У меня есть дар чувствовать неприятности, господин старший инквизитор, – испуганно глядя в зелёные суженные глаза, пробормотал Рене. – Если это поможет окончательно снять с меня подозрения и позволит вам вернуться к своей прямой деятельности, я буду только рад.

Завуалированный намёк не совать свой нос в чужие дела Анри понял, усмехнулся, разглядывая северянина с особенным любопытством: а малыш-то был языкаст, хотя и притворялся простачком.

– Вы правы, Рене, дел у меня и без вас хватает, – Анри посмотрел на Армана, прикрывшего улыбку рукой. – Предлагаю после ужина составить свидетельство и переключиться на более интересные дела.

Далее последовала неспешная беседа, в которой про Рене все будто бы забыли. Но из которой он понял, что Антуан и инквизитор здесь находятся для охраны Армана до возвращения Его величества в столицу.

Н-да, охранник из братца был так себе, помятуя о его бесславном проигрыше в первые пять минут на комбат-де-бу. Разве что упасть под ноги потенциальным наёмным убийцам или заставить их лопнуть от смеха, подобно тому как это проделал Ханс-свист с раттами.

Рене невольно потёр лоб. Для полного счастья Люсиль не хватало… И только подумал, как её имя послышалось на противоположной стороне стола: Антуан, конечно же, что-то опять придумал.

Набравшись смелости, Рене обратился к Делоне-старшему:

– Сир, могу ли я просить вас об одолжении?

– Да, конечно. Для духовного сына моей жены что угодно.

– Сир! Я вырос в простой семье и благодарен вам и сирре Элоизе за оказанную милость. Но, прошу понять, сир, мне неловко находиться с вами за одним столом и делить пищу, к которой я не привык. Разрешите столоваться со слугами или дядюшкой, это не прихоть – скромная потребность моей души.

– Что за раболепство, дружище! – возмутился Арман. – Ты как будто среди пуритан вырос!

Сир Марсий молчал некоторое время, посмотрел на реакцию расстроившейся супруги, но дал добро с условием, что на особенных застольях Рене будет занимать своё законное место рядом с матушкой-наставницей. Марой согласился, спохватившись про себя: нужно успеть предупредить Вернера о «рождении» его племянника. И едва вопрос был закрыт, тут же отпросился покинуть присутствующих.

– Подожди, а как же заключительная молитва? – глубокомысленно остановил его Антуан, блестя глазами с пляшущими в них смешинками.