Марс пробуждается
Шрифт:
В помещении стояла тишина. Все уже поняли, что дело куда серьезнее, чем казалось вначале. Техник сознавал, что сейчас все смотрят на него, смущался и спешил. Наконец он воскликнул;
– Нашел, эта лампа негодная!
– Он показал крошечный темный колпачок.
– Как странно...
– продолжал он.
– Даю слово, не далее как вчера все было в порядке...
– Случается!
– произнес Ли Сяо-ши, сохраняя бесстрастное выражение лица.
– Случается! В конце концов, повреждение лампы происходит мгновенно. Но раз уж мы взялись за дело давайте проверим все подряд.
На помощь пришли другие техники. Неисправные лампы нашлись у восьми урановых блоков и у двух аварийных стержней.
– Ну, вот и хорошо!
– сказал Ли Сяо-ши.
– Осторожность никогда не мешает...
– Плохо!
– пробормотал Паршин.
– Мягко сказано! Это грозило серьезной аварией всего реактора.
Присутствующие молчали, не зная, что сказать. Тишину нарушил властный голос Элхаба.
– Начальник стражи!
– резко произнес он.
– Немедленно поставить часовых у всех дверей и тут, возле приборов. Нести охрану день и ночь!.. Продолжим испытание, - сказал он более спокойно.
– Назло врагам!
В полной тишине Паршин подошел к пульту и повернул рубильник.
– Я включил моторы, - объяснил он.
– Теперь урановые стержни медленно опускаются. Когда они коснутся нижней части блока, начнется ядерная реакция. Прошу следить за сигналами.
С минуту на пульте ничего не изменилось, затем сразу вспыхнуло много зеленых сигнальных лампочек. Через секунду загорелось еще несколько... потом еще... Наконец зеленые огни засветились у всех приборов, связанных с урановыми блоками.
– Цепная реакция началась!
– произнес профессор.
– Температура в котле возрастает. Скоро будет плавиться висмут. Когда он весь превратится в жидкость, загорится сигнал вот здесь.
Он показал на маленький приборчик слева. Все терпеливо ждали.
– В активной зоне реактора, - продолжал Сергей Васильевич, - температура уже достигла девятисот пятидесяти градусов. Процесс становится все более интенсивным. Подходит очередь наших автоматов...
Послышался резкий щелчок.
– Реле включило регулятор блока номер двенадцать. Там процесс пошел слишком бурно.
Второй щелчок показал, что положение исправлено. Вспыхнула лампочка, сигнализирующая о готовности жидкого висмута. Одновременно загорелся другой сигнал.
– Как только температура жидкого металла достигла заданного уровня, пришел в действие насос, - спокойно, как на лекции, объяснял Паршин.
– Теперь расплавленный металл поступает в паровой котел, служащий теплообменником, и вторым потоком идет в пароперегреватель. Пройдет еще несколько минут, и будет включена турбина...
Зрители с волнением ожидали.
– Вот сейчас ядерный реактор достиг заданной мощности, продолжал ученый.
– Управление его работой полностью перешло к автоматам. Дело инженера сводится к простому наблюдению.
Потребовалось некоторое время, чтобы процесс парообразования дошел до нужной степени интенсивности. Сергей Васильевич следил за приборами. Неожиданно загорелся яркий красный сигнал справа.
Все тихо ахнули. Кое-кто сделал инстинктивное движение к выходу.
– Ничего! Ничего!
– успокоил Паршин.
– Вспыхнул сигнал предупреждения, означающий готовность к пуску турбины. Прошу внимания! Сейчас она заработает.
Установилась напряженная тишина. Вдруг до слуха присутствующих донесся тихий звук. Он с каждой секундой становился громче, но скоро замер на определенной ноте и перешел в ровный рокочущий гул.
– Турбина работает!
– коротко произнес Сергей Васильевич, но в голосе его слышалось торжество.
– Пора перейти в машинный зал.
Гости поспешили к выходу. Просторный корпус, где стояли турбина и Генератор, еще освещало заходящее солнце. Отсюда сквозь огромные окна можно было видеть весь город. Он раскинулся далеко внизу в лучах заката.
Есть своя особенная красота в безукоризненно правильных линиях и формах машин и механизмов. Это красота целесообразности. Внешний вид предмета определяется как логическая необходимость строгими расчетами математики. И чем глубже и совершеннее творческая мысль конструктора, тем выше эстетический уровень его создания.
Как хорош в полете современный реактивный самолет и насколько он ушел вперед в эстетическом отношении против уродливых бипланов первых лет авиации! Как красив быстроходный автомобиль обтекаемой формы, стремительно бегущий по серому полотну дороги! И современная паровая или газовая турбина по-своему прекрасна. Ее внешние очертания, компактный объем, полное отсутствие всего лишнего свидетельствуют о глубине замысла конструкторов. Она дрожит от внутреннего напряжения, кажется живым существом, наделенным могучей силой.
И человек невольно любуется, глядя на работающие механизмы. Он чувствует их красоту.
Подобного рода ощущения волновали всех, кто наблюдал, как чудесная сила, заключенная в ядрах атомов, вдохнула жизнь в мертвое тело большой турбины, озаренной последними лучами заходящего весеннего солнца. И когда она завертелась, набирая скорость, чувство радостной гордости захлестнуло всех присутствующих. Через несколько минут турбина приняла нагрузку. И электрический ток, впервые на Марсе созданный таинственными силами атомного ядра, пошел в сеть.
Настал самый торжественный момент.
– Первая атомная электростанция в стране Анта введена в действие!
– отчетливо произнес профессор Паршин, поворачивая рубильник на распределительном щите.
Вспыхнули гирлянды электрических ламп, протянутые для этого случая по стенам и на потолке здания. В первых нежных красках сумерек загорелись мощные прожекторы на башне главного корпуса. Крики восторга послышались из толпы, ожидавшей на площади. Группа почетных гостей, осматривавших станцию, вышла из машинного зала. Все присутствовавшие на торжестве собрались перед главным зданием.