Марш экклезиастов
Шрифт:
Такое вот «выеденное яйцо»…
Кстати говоря, всё это — моя «интертрепация», как говорит Ирочка, потому что это слово она может выговорить только так. Ибо, повторяю, Отто Ран писал такими околичностями (и таким дурным почерком…), что я даже не сочувствую несчастному поганцу, вынужденному разбираться с древнеарамейскими буковками с точечками и крючочками по бокам.
Каждому своё.
«…кроме Предмета Вам понадобятся не четыре, а пять стихий и некоторое мужество. Очевидно лишним является время. Примитивный здравый смысл и поэзия — это две руки, а не рука и посох. В остальном не смею навязывать Вам свою точку зрения. Да, последнее: крайне важно соблюсти эту последовательность: Предмет, отсутствие времени и наличие места. Впрочем, возможно, Вы уже это поняли…»
Поняли. Просто — кристально — ясно.
Поэзия.
Палабра де кохонес веллудас де папа романо!..
ИЗ РАССКАЗОВ ДЗЕДА ПИЛИПА
Так я к чему это всё рассказываю…
Значит, в понедельник я её встречать поехал, в воскресенье отвёз, в понедельник Отто вернулся. Или во вторник. Тут я неточно помню. У меня так получается: я пришёл, сел, потом Отто пришёл, поздоровались, он за шнапсом сходил, но много не дал — видать, потому что шнапс как-то выдохся, или спирт из него вышел, потом меня Отто в душ погнал, а пока я под горячей водой стоял, порядок в доме навёл. Тут я, конечно, свиньёй себя показал, потому как у Отто всегда идеально, как у муттерхен его, наверно, было, а я так даже стараюсь — не выходит, а мне и не до старанья было…
В общем, когда я в исподнем на кухню выполз, глаза протирая, Отто уж продукты по шкафчикам раскладывал. Он человек обстоятельный, за едой с тележкой ходит, и готовить ему не лень. Вот сколько его знаю — столько и удивляюсь. Живёт один, всю жизнь бобылём, в доме ни соринки, всё по струночке, зубы начищены, ногти отполированы, два раза в день горячее — ну, если не занят чем. И не пьёт. Понятно, что мозги набекрень.
Один раз только было, что он так сильно задумался, чтобы не стричься, не бриться и маникюр не делать — не на дачке своей, а в пещере, неподалёку от Паленке, деревушка там у нас индейская, сильно хитрая. Это не то Паленке в Мексике, которое всё раскапывают да раскопать не могут, а — настоящее. Ну, типа как Китеж — и Китеж. Или Салем — и Салем, штат Мичиган… То ли озарение какое на Отто снизошло, то ли тоже с каким Дон Хуаном встретился, только прилёг наш друг на песочек и лежит себе. Индейцы вокруг курения курят, цветы носят, песни поют, а Отто хоть бы хны. Ложе ему сделали, черепами убрали, аккуратненько переложили, храм вокруг строить начали. Лежит себе. Но вот когда экскурсию привели, это они погорячились. Был у деревушки живой бог, а тут встал, плюнул и ушёл. Но тихо ушёл, не заругался. Я бы на его месте…
Ладно, пока что я на своём. Есть на Оттиной кухне у меня любимая табуреточка. Вот я на ней сижу, на стол пялюсь, а Отто на столе тесто раскатывает. Тоненько так — залюбуешься. Работает и объясняет, почему без женщин лучше. Ну, каково оно без женщин — это он, конечно, знаток, каких мало. А вот про вторую сторону этого дела у него знания чисто теоретические. Но всё равно занятно выходит. Я наконец узнал, зачем непьющему Отто столько всяких разных рюмок. Он сначала самым большим фужером из теста кругляшков наделал… или это не фужер? — короче, рюмки у него пяти рабочих диаметров… он ими одинаковое количество кругляшков наделал, на каждом кругляшке разрезы по бокам, вроде как лепестки, а потом — ну точно, угадал я — собрал по пять кругляшков в цветочки. На плитке кастрюлю с маслом разогнал, туда свои цветочки кидает, и они прям действительно распускаются, и даже не такие страшные становятся. Он их вылавливает и ситечком небольшим помахивает — пудрой сахарной посыпает. Ах ты, думаю, Отто, немецкая ты душа, и для всего у тебя отдельное ситечко…
И ещё он при этом стихи читает! Я этот стих его на всю жизнь запомнил… такое только на ночь читать…
"Черны, черны твои глаза,Прекрасная Эсмеральда.Черны твои волосы, черны,Словно леса Шварцвальда!""Господь милосерд, — сказал прелат,Седые брови сдвинув. —Грех будет прощён, когда убьёшьТысячу сарацинов!" "Добро, епископ Эммерих,Утешен я в этом мире, —Отвечает барон Гуго фон Децл. —Но скинь хоть сотни четыре!" "Добро и тебе, кровавый барон, —Отвечает старик сурово, —Но я не из тех, кто всякий часМеняет данное слово".И вот уже барон фон ДецлВъезжает в Чернолесье.Как ни тяжки его грехи,А песни летят в поднебесье:"Черны, черны твои глаза,Прекрасная Эсмеральда.Черны твои волосы, черны,Словно леса Шварцвальда!"Он едет день и едет дваДорогой известной, древней.Но что за диво — на путиНи замка, ни деревни! Ни встречного, ни попутного —Черт знает что такое!На прошлой неделе вот тут стоялДом герцога Гогенлое!Ведь барону фон Децл с младых ногтейЗдесь все наизусть знакомо!Однако поди ж ты — нет как нетНи герцога, ни дома.А лес шумит с обеих сторон,Но не крикнут ни зверь, ни птица…И со страху барон Гуго фон ДецлЕдва не начал молиться! Он уже, о ужас, хотел повернутьИ махнуть на всё рукою,Когда пасмурным днём встал перед нимМост над чёрной рекою.Навстречу барону по мостуВсадник поспешает,К небу подбрасывает копьёИ громко распевает:"Черны, черны твои глаза,Прекрасная Эсмеральда.Черны твои волосы, черны,Словно леса Шварцвальда!""Постой, незнакомец! — воскликнул барон, —Назови мне имя своё!Отчего бы нам на этом мостуНе преломить копьё?" "Зовусь я барон Гуго фон Децл, —Отвечает всадник встречный, —Совсем недавно, лишь год назад,Оставил я Город Вечный.Весьма неплохо я воевал,И, право, видит небо,Имя мое прославилосьОт Яффы до Халеба.Мой меч пощады не давалНи румянцу и ни сединам.Награда за голову моюНазначена Саладином.И в пышных дворцах дамасских владык,И в драных шатрах бедуиновВсе знали, что я поклялся избитьТысячу сарацинов. Но последний, тысячный сарацинТак и не был сражен, ибоОказался он, на несчастье моё,Чернокнижником из Магриба.Напрасно меч мой рассекалПреступную плоть злодея…"Отправляйся назад, — сказал колдун, —Отправляйся назад скорее!"И конь мой внезапно повернул,И помчался напропалуюЧерез Аравию и ЛевантВ Саксонию родную.Ты счастлив — ведь тебя впередиСлава ждёт боевая,А я-то еду куда и зачем?Не вижу, не помню, не знаю!"