Марш мертвецов
Шрифт:
Шлейф липкого запаха смерти тянулся за мной, когда я вышел из комнаты. Я собирался подкараулить и прирезать напарника Винсента на верхней площадке лестницы — поднимется же он наверх рано или поздно. А потом спокойно подумаю, что делать с тем, который остался снаружи, в машине.
Однако планы пошли лесом, потому что, когда я вышел на площадку, второй как раз поднимался по ступенькам. Меня он увидел сразу, как только я выступил на свет. Он тут же принялся стрелять, крикнув что-то неразборчивое, но прицелиться в панике не успел, поэтому мазал
Я, не двинувшись с места, подождал, пока пули просвистят мимо, а потом прицелился и выстрелил. Резиновая уточка в ванне имела больше шансов выжить, чем бедолага на лестнице. Первая же моя пуля пробила ему дыру в сердце. Вторая вышибла ему глаза, размозжила череп и отбросила навзничь.
Кинувшись вниз по ступенькам, я перепрыгнул через лежащее у подножия тело, понимая, что на все про все у меня считаные секунды. Через входную дверь я вылетел на улицу. Шофер преследователей, уже успевший выбраться и притаиться за машиной, едва завидев меня, открыл огонь. Я нырнул в редкие кусты перед домом и оттуда тоже принялся стрелять. Первая пуля угодила в машину, в нескольких дюймах от головы шофера. Вторая задела его по уху. Третья должна была убить наповал.
Но третьей не оказалось. Я нажал спусковой крючок, но в патроннике было пусто. Долбоеб Карелл даже пистолет зарядить не удосужился! Шофер, ухмыляясь, вышел из-за машины, не торопясь, понимая, что деться мне некуда. Я оглянулся по сторонам, прикидывая варианты. Можно нырнуть обратно в дом, но до него бежать по открытому газону — у шофера будет уйма времени, чтобы пустить мне пару пуль в спину. Можно подождать, пока он подойдет поближе, и наброситься самому. Ни то, ни другое меня не устраивало.
Пока я раздумывал, ночную тишину разорвали новые выстрелы. Громыхнуло три раза. Шофер дернулся всем телом и рухнул на асфальт. Я поднялся на ноги, не веря своему счастью. Наверное, это Маргарет, решила не бросать меня в беде. Я оглянулся на такси. Нет, она по-прежнему внутри, скрючилась, только макушка виднеется, и все стекла подняты. Значит, не она. Тогда кто?..
Ко мне подлетел взревевший мотором мотоцикл. В седле красовался, сверкая белозубой улыбкой, Паукар Вами собственной персоной и без шлема.
— Пора прекращать подобные встречи.
Я посмотрел на мотоцикл, на байкера, потом на труп:
— Вы меня спасли.
— Меня попросили.
— Кто?
— Твои слепые дружки.
— В хламидах?
— Да.
— Зачем?
Он пожал плечами:
— Не сообщили. Назвали адрес и намекнули, что я могу тебе пригодиться.
— Почему вы приехали? Почему бросили свои дела, чтобы мне помочь?
Он улыбнулся:
— Говорю же, ты мне интересен. Удачи, Капак Райми.
И он растворился в ночи.
Я добрался до такси — ноги не гнутся, голова идет кругом. Маргарет уже завела мотор. Я пролез внутрь и уставился на бесполезную пушку, которую по-прежнему сжимал в руке.
— Кто это был? — спросила Маргарет.
— Езжайте, — велел я. — За город. Высадите меня у железнодорожной станции. У любой. На ваше усмотрение.
— Но кто?..
— Вы правда хотите знать?
Она поймала взглядом отражение моего лица в зеркале. Потом скосила глаза на труп посреди дороги. Такси двинулось прочь.
— Нет, наверное, не хочу, — пробормотала Маргарет и больше не произнесла ни слова, пока мы мчались сквозь ночь.
В машине я наконец расстегнул молнию на кошельке и изучил билет. Сонас — вот как назывался пункт отправления. Я бережно зажал корешок двумя пальцами. Сонас. Никаких ассоциаций. Я-то надеялся, что тут же прозрею, что воспоминания хлынут водопадом и все в мгновение ока встанет на место. Но Сонас значил для меня не больше, чем название какой-нибудь эскимосской общины.
Уже занимался рассвет, когда Маргарет высадила меня в двадцати милях от города.
— Если когда-нибудь понадобится машина с водителем, — напутствовала она, — выстави вверх большой палец и голосуй.
— Вот, — сказал я, отсчитывая еще несколько сотен. — Это за то, что не смылись. А ведь могли, и никто бы вас не упрекнул.
— Спасибо. — Она окинула меня взглядом. — У вас вся рубашка в крови. — Действительно, как со скотобойни, только сейчас осознал. — У меня там сзади есть плащ. Накидываю в непогоду. Возьмите, если хотите: прикроетесь, пока не найдете во что переодеться.
— Не жалко?
— Да за эти деньги я вам хоть платье готова снять вместе с трусами, хотите?
Станция готовилась к утреннему часу пик. Утомленный дядька лет шестидесяти вяло махал метлой. Форма у него была такая же помятая и морщинистая, как лицо. При виде меня он шмыгнул носом и продолжил подметать. Официантка поднимала решетку на витрине кофейни.
— Мы еще закрыты, — огрызнулась она при моем приближении. — Приходите к десяти.
Единственный, кто смотрел бодрячком, был продавец в газетном киоске. Он улыбнулся и завел разговор о погоде, сочувственно оглядывая мое исполосованное лицо. Я купил шоколадку, несколько газет, журнал и карту. Узнал расписание поездов. Дослушав продавца, поблагодарил, оставил чаевые и ушел. Умылся в туалете, выпил чашку кофе в кофейне, потом взял билет в кассе и сел на поезд.
Громыхая и пыхтя, он вез меня на запад. Я уткнулся в карту, пытаясь отыскать Сонас. Отыскал, но не сразу. Он лежал в двух сотнях миль к юго-западу от города. Крошечный городок, ничем не отличающийся от миллиона других.
За день я исколесил полстраны. Прыгал в поезд, идущий на север, сходил на первой попавшейся станции, пересаживался, ехал на восток, потом обратно на запад, затем на юг. В толпу не совался, переполненные поезда пропускал, выбирал незанятые купе. На одной из пересадок купил новый костюм, а заодно пару темных очков и шляпу, чтобы прикрыть самые страшные синяки. Не один час я просидел, прячась от посторонних взглядов за развернутой газетой.