Марш обреченных
Шрифт:
– Понимаю. Если удастся доказать, что завод по-прежнему продолжает заниматься танками, то похоже, что Горелов-сын пошел по стопам своего отца, и мы нащупали один из каналов массовой торговли оружием.
– Заметь, пока что это все только предположения. Никакого документального подтверждения наших домыслов пока не существует.
– У нас не существует, – поправил я.
– Да, – охотно согласился Слава. – Пока мы имеем только место, где следует копать. Дальше – действовать вам, – он замолчал, задумчиво глядя на мигающий экран телевизора. – Ладно. У тебя-то, что хорошего?
– Смотря что считать хорошим? У меня всплыл генерал Банников.
– Банников? Генерал-лейтенант, заместитель директора конторы? Депутат и президентский советник? – моментально выдал информацию капитан Бирюков, носивший, кажется, в голове все доступные сведения о сильных мира сего. – Занятно, занятно. В гореловской
– Господа офицеры! – раздался из кухни насмешливый голос шофера, телохранителя и переводчика – майора Пластуна. – Если вы соблаговолите оторваться от своих изысканий, то я вам докладываю, что поздний ужин готов. Или, скорее, ранний завтрак, – поглядев на часы, добавил он.
Глава 8
Итак, пришло время подвести предварительные итоги. «Осмотреться по бортам», – как говаривал наш комбат. Прошло пять суток со дня смерти генерала Рыбакова, а наши успехи, если не считать «жертв» со стороны противника, были весьма посредственными. То, что самоубийство Николая Михайловича – чистейшей воды фикция, стало понятно с самого начала. Казалось очевидным и «авторство» рокового выстрела, впрочем, как и то, что заказчик или заказчики продолжали интересоваться нами. А почему, собственно, нами? Это не факт. Очередное предположение. Некто, пока нам не известный, интересуется кем-то из окружения генерала Рыбакова. Вопрос – кто? Пока неясно. Основная зацепка здесь, конечно, Банников. Что и говорить, он – фигура весьма примечательная. Возможностей у него вполне хватает, но вот причины?.. Непонятно. Никакого отношения по работе Банников к Рыбакову не имел. Один – борец с внутренней скверной, второй – разведчик-нелегал. Можно, конечно принять версию Бирюкова о гореловских деньгах… но это не более чем версия. Да, она вроде бы объясняет многое. Да, как ни крути, криминал в похождениях этой славной парочки явно присутствует. Но связаны ли их махинации со смертью нашего генерала? Снова не факт. Только из-за того, что тот знал о гэбэшном прошлом Алексея Горелова и его фирмы? Соблазнительно, конечно, связать эти ниточки воедино, но, с другой стороны, сколько ещё таких гореловых можно найти, если изучить биографию Николая Михайловича? Ведь это, что называется, первый попавшийся. А, кроме того, судя по записям Тараса Горелова, с Банниковым он не знаком. Во всяком случае, близко. Значит, если, конечно, принять за базу все ту же гореловскую версию, должен быть кто-то третий, связующее звено. Впрочем, только ли связующее? Ничего определенного по этому поводу сказать нельзя. Поэтому придется отрабатывать две независимые версии: Рыбаков и спецслужбы, Рыбаков и большой бизнес. Появиться ли между этими линиями связующая нить? Или же мы все-таки пустышку тянем? В любом случае, если представить позицию наших неведомых врагов как некую стабильную систему – наверняка наши происки должны привести её к раздраю. А уж там – за что-нибудь да зацепиться. Главное – поиск вести в нужном направлении. А направление у нас однозначно верное – большая политика. И большая экономика, которая, как известно, её оборотная сторона.
Начнем, пожалуй, с того, что нам ближе, со спецслужб.
Насколько я мог судить о Тимофее Прокофьевиче Банникове, он был идеальным исполнителем указаний сверху, но отнюдь не генератором идей. Возможно, конечно, предположить, что, приблизившись к Кремлю, он стал вести собственную игру, но оснований, чтобы утверждать это сколь-нибудь достоверно, не было никаких. Он был идеальным командным игроком. Мне прежде не приходила в голову мысль отслеживать все действия и перемещения этого славного литературоведа, но, согласно краткой справке, данной всезнающим капитаном Бирюковым, после девяносто первого судьба генерала Банникова складывалась вполне благополучно. Правда, на некоторое время ему пришлось распрощаться с Москвой и проводить свое время в бывших союзных республиках бывшего Союза, но пребывание в Таджикистане, Грузии и Армении только добавили Тимофею Прокофьевичу романтического флера, создав репутацию едва ли не боевого генерала.
В октябре девяносто третьего он очень удачно вылетел в Москву, поспешив на помощь не то президенту, не то своему благодетелю, генералу Бумазееву, из далекой Махачк* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *й команде и Федеральной Службе Безопасности, словно феникс из огня восставшей из обломков МБ РФ.
Что и говорить, это был славный боевой путь, но ничего, что бы хоть как-то связывало его с деятельностью Рыбакова, усмотреть было невозможно. Во всяком случае – пока. Может, ключ к пониманию этого злополучного ребуса таился в контрразведчике, как там его, Сухоруке? Знать бы, о чем он собирался говорить
Вроде все? Нет, не все. Конечно не все! Есть ещё темная лошадка. Цельный конь! Темный, как дело измены и совесть тирана одновременно: «Жером». Но о нем неизвестно пока почти ничего. Кроме того, что он вел в Москве операцию по внедрению Алексея Горелова. Не густо. Тень журавля, летящего в небе. Даже не тень, а память о тени. Конфронтационная карта на него пока что практически пуста [16] .
Ладно, не будем возводить воздушные замки и займемся теми, кто у нас есть. Сухорук? С этим пока все ясно. Банников? Что ж, похоже придется подновить старое знакомство. Тем более и официальная ширма есть. Может быть, их высокопревосходительство порадеет за боевого товарища. Глядишь, на работу устроит. – Эта мысль меня весьма позабавила. В голову почему-то сразу пришел капитан Кольцов в адъютантских аксельбантах. «Здесь продается славянский шкаф?».
16
Конфронтационная карта – своеобразная анкета в которой в виде ответов на ряд (около 70) вопросов располагается вся имеющаяся о противнике информация.
Шкаф уже продан и идти к Банникову кроме меня, в общем-то, некому. Кто ещё у нас в программе? Следователь и Горелов-младший.
С первым понятно. Туда пошлем Тагира. Пусть разведает кто да что. Следователь – фигура свеченая и если за нами действительно следят, или точнее, если следят действительно за нами, то там «око недреманное» обязательно должно наличествовать. После наших разборок с коллегами из ФСБ, так и подавно. Тут уж хоть пой, хоть пляши, а с этим самым Андреем Стрельцовым встретиться нам придется, следовательно, как в той старой байке о методах ловли льва в пустыне: сядь и жди, покуда лев не пройдет мимо. Но здесь, как водится, кто кого. А вот Горелов?
Это фрукт ещё тот. И деньги за ним стоят немалые и с кадрами у него проблем нет. А они, как ни крути решают все.
Поди ж ты, разберись в его игре да не его поле. Ко всему, на это поле ещё попасть нужно! Славка, конечно, молодец. Пришел, увидел, победил. Взял на арапа, но это только вершина айсберга. А где он весь, остается только догадываться. Вот теперь играй в угадайку, в каком месте уткнешься лбом в стену. Что будем делать, господа многоуважаемые кроты? Можно конечно продолжить игру с консалтинговой фирмой «Даймонд Лэй», благо принадлежит она Алексу Даймонду, в быту отзывающемуся на имя Вячеслав Бирюков, но боюсь, что КПД от этого будет маловат. Товар лицом нам в сущности не нужен. А то, что нас интересует скорее всего спрячут за семь замков. Нет! Здесь нужен другой вариант. Вопрос – какой?
Хорошо бы конечно, если бы этим делом занялись борцы с экономической преступностью. В сущности, это их прямая обязанность. Так ведь не займутся. Здесь игра крупная. Экономические скандалы случаются только как побочные явления закулисной политической игры. Самое интересное, как известно, происходит за кулисами. Но даже если допустить, что одна группировка в пику другой натравила бы ищеек на «Приватир-Инвест», его филиалы и дочерние предприятия, если допустить, что они нарыли достаточно материала для дальнейшей разработки – с нами-то никто плодами поисков делиться не собирается. Тайна следствия! Мать его! Здесь либо официальный запрос подавай, либо нужен свой человек в ставке. Ну, с запросом понятно. Официальной путь нам заказан. А «наш человек в Гаване»? М-да, приходится констатировать, что своего человека тоже нет. Хотя…
Почему нет? Птаха!
За стеной ужасно взвыл лифт, карабкаясь вверх по своей узкой шахте, взвыл, заставляя невольно насторожится: «Не ко мне ли?» Нет, не ко мне.
Я блаженно откинулся в кресле, вспоминая нашу первую встречу.
Был прекрасный майский вечер. Москва в кои-то веки пахла жасмином и сиренью, окна старых домов заговорщически подмигивали, вдохновляя на гусарство и беспричинное веселье. Арбат был так заставлен картинами, что невольно казалось – художественный музей вышел на прогулку. Буйство красок по мере движения сменялось буйством звуков, извлекаемых хипующей молодежью из подручных и подножных музыкальных инструментов. Мир был молод и хорош собой и слово: «демократия», произносимое в те времена ещё без буквы «р» в первом слоге, заставляло сердце учащенно биться, почти как признание: «Я вас люблю!»