Марш обреченных
Шрифт:
– Это наши, что ли? – ткнул пальцем Валера в экран телевизора.
– Они, – подтвердил я.
– Живы?
– Да. Побились чуток. «Вольво» – хорошая машина, безопасная.
– Ну, и слава Богу! Жаль, конечно, ребят. Они, в сущности, на подхвате. Но, что поделаешь, за ошибки бьют.
Слава Бирюков возник в дверях моей холостяцкой хибары, излучая свет и великолепие. Он был импозантен, словно яхта британской королевы, среди рыбачьих лодок. Его темно-синий костюм, казалось, был только что похищен с выставки последней парижской моды, и запонки на манжетах сверкали
– По какому поводу маскарад? – поинтересовался я, оглядывая своего друга с ног до головы.
– Паргдон? – произнес капитан Бирюков, невыразимо грассируя на букве «р».
– От «пардона» слышу, – буркнул я.
– Все требьен, друзья мои.
– То есть – шерами! – вмешался Валера. – Ладно, Славон, прекращай изображать Дюка Ришелье, и поведай командиру о наших похождениях.
– Хорошо, – Бирюков уселся на диван и с видимым удовольствием начал стаскивать до одури изящную удавку галстука. – Пока вы там джеймсбондовали, громили феэсбешников и угоняли иномарки, я сидел в конторе и размышлял о Гореловых.
– Да, кстати, – перебил я. – Ты был прав. Алексей Горелов действительно из «кротов» [15] .
– Вот и прекрасно. Так вот. Меня заинтересовала схема экономического устройства Дома «Горелов и сын».
– И как успехи?
Слава пожал плечами.
– Довольно посредственно. Я просидел целый день, изучая архивы, пытаясь восстановить последовательность действий, приведших Тараса Горелова на вершину коммерческого Олимпа. Сведения, прямо скажем, скудные. После измены отца, Тарас Горелов меняет фамилию отца на фамилию матери. Становится Лаврентьев.
15
Крот – сленговое название разведчиков-нелегалов.
– Это для нас важно?
– Как оказалось – да. Он оканчивает Бауманку и, получив диплом инженера-механика, распределяется на номерной завод в Тенишево.
– Тенишево, Тенишево… Это танкоремонтный, что ли?
– Он самый. В начале восемьдесят девятого главный механик завода Т.А.Лаврентьев становится его «красным директором».
– На выборных началах?
– Именно. Для военного завода – нонсенс, но на верху, похоже, никто не возражал. Чем он занимался дальнейшие полтора года, я сказать пока не могу. Но в дальнейшем, его фамилия всплывает в списке соучредителей «Мегаполис Банка». Так же, соучредителем этого банка является российское представительство кипрской фирмы «Оушен меканик индастриал».
– Ну и что?
– Да, в общем-то, ничего, – глядя на меня с нескрываемым превосходством хорошо информированного человека, произнес капитан Бирюков, – кроме того, что в восемьдесят седьмом году она была куплена американским концерном…
– «Эй Джи спешел меканикс», – догадался я.
– Верно. И так, в начале девяносто первого года «Мегаполис Банк» выдает крупные кредиты под правительственную программу конверсии.
– Понятно, – прервал его я. – Август
– Ясновидец, – усмехнулся Бирюков. – Но я тебе скажу ещё об одном исчезновении. В это же время из всех коммерческих изданий исчезает фамилия Лаврентьев.
– И появляется фамилия Горелов.
– Именно. Причем, заметь, генеральный директор «Мегаполис банка» через неделю после банкротства получает пулю в затылок у входа в подъезд собственного дома, главный бухгалтер исчезает бесследно. А новоиспеченный Тарас Горелов становится председателем правления инновационного коммерческого банка «Росконверсия».
– Ты подозреваешь его…
– Нет. Для этого у меня нет весомых оснований, а уж тем более, никаких улик. Я просто обращаю твое внимание на имеющуюся в деле цепь совпадений.
Это вообще особенность мышления Славы Бирюкова. Любой факт, а уж тем более цепочка фактов, попав в его поле зрения, обречены быть объектом пристальнейшей разработки вплоть до выжимания из них последней капли информации.
– Хорошо, продолжай, – поощряю я умственные изыски нашего аналитика.
– Продолжаю. Банк уже в открытую сотрудничает с концерном Горелова-старшего. В частности, он имеет лицензию на продажу «Эй Джи спешел меканикс» списанной военной техники Северной и Западной группы войск… Понятное дело, что вырученные деньги идут на финансирование конверсионных программ. На прямую этими программами занимается фирма «Приватир-Инвест».
– Генеральный директор – Тарас Горелов.
– Браво. Твоя логика безупречна. Так вот. Меня очень заинтересовало, какие именно программы курируют с этой фирмой.
– И что? – с замиранием сердца спросил я, понимая, что мой друг нащупал нечто весьма важное.
– Я решил провести разведку боем.
– Это понятно.
– Мне пришло в голову, почему бы моей консалтинговой фирме «Даймонд лей», Антверпен, Бельгия, не заинтересоваться российскими рынками.
– Ты решил помочь Горелову с иностранными инвестициями?
– Да, что то в этом роде. Я с моим водителем, телохранителем и переводчиком приехал в банк и провел первый раунд переговоров, – держа пальцы для ориентировки по трем векторам, как бы невзначай роняет мсье Бирюков.
– Ну, давай, выкладывай.
– Да что выкладывать? В первом приближении все не просто пристойно, но и вполне почтенно. Перепрофилирование предприятий военно-промышленного комплекса, переоборудование и распродажа излишков военной техники, в общем, сплошь общественно-полезный труд.
– Не темни. Выкладывай, что ты там нарыл.
– Рыть придется вам. А я почуял запах, – водит перед моим носом своими изящными пальцами капитан Бирюков.
– Запах чего? – словно не замечая этого, интересуюсь я.
– Больших денег. Одно из главных достижений наших подследственных – это перевод в мирное русло Тенешевского танкоремонтного завода. Ныне такового уже не существует. Есть автосервисное предприятие и механический завод. Причем, в отличии от многих предприятий, ныне простаивающих, эти работают полным ходом. Ты понимаешь, о чем я говорю?