Марш обреченных
Шрифт:
Адреналин хлестал по нервам тысячей плетей, порождая дрожь и тряску во всем теле. За остальных не скажу, но во мне именно страха не было. Все посторонние мысли вытеснил злой азарт, который не так уж и часто меня посещал. Но я ему, пожалуй, был благодарен. Лучше уж так, чем ошалело вертеть головой и зажимать уши, как это делали некоторые молодые солдаты из нашего полка.
До момента сближения с молдегарами, я успел выпустить еще четыре партии заклятий. Итого двадцать небольших взрывов бахнули в их порядках. Хо-хо! Да я по меркам этого мира всё равно что пулемет! Другие озарённые берегут себя. Они выдают не более одного-двух плетений в минуту, дабы не надорваться и не словить диссонатию. Ведь она грозит полной потерей боеспособности. А меня по какой-то причине это ограничение не касалось.
И вот мы врываемся в прореженные магией ряды противника. Моя пика находит первую цель. Наконечник пронзает металлический нагрудник навылет как консервную банку. Древко дергается в ладони и изгибается, но я выпускаю его раньше, чем оно успевает переломиться. Пока Моя правая рука свободна, бросаю перед собой модифицированные Объятия ифрита, накачанные энергией до такой степени, что они слепят меня самого. Пока бледно-синий клубок пламени летит, выхватываю палаш и бью по шее ближайшего молдегара. Тяжелое лезвие проходит сквозь кольчужный воротник и перерубает позвоночник. А потом… «Бу-ум!»
Несчастная Мурашка, обезумев от близкого взрыва, чуть не уносит меня прямо на ощерившуюся копьями шеренгу. На сей раз Полун со своим скакуном мне не помощники. Потому что сами перепуганы до чертиков. Ценой огромных усилий усмиряю кобылу и все-таки сохраняю прежней курс… Дерьмо! Дротик!
В последний момент успеваю вскинуть щит, и летящий в меня метательный снаряд с глухим стуком втыкается чуть повыше умбона. Да так мощно, что зазубренное острие проклюнулось с другой стороны!
— НЕ ЖАЛЕЙ! РУБИ-И-И! — реву я во всю глотку, подбадривая своих бойцов.
Не замедляя темпа и не переставая подгонять кобылу, я срезаю угол прямо через пехотинцев, пока они не успели сомкнуть строй. По пути я размахиваю палашом, куда дотянусь. Дважды мне посчастливилось отбить нацеленные в меня копья и уклониться от нового дротика. Трижды меня прикрывали мои люди с боков. Алавийские солдаты, опознав во мне старшего, пытаются зажать нас с Мурашкой. Но лошадь встает на дыбы и мощно бьет копытами по щитам. Умница! Умница, моя девочка! Так их!
Швыряю еще одни Объятия. Сильно рискую, потому что они полыхнут совсем рядом. Но выбора нет. В порядках молдегаров мы вязнем почище чем в патоке. По левую руку уже дважды сменились бойцы. Предыдущие пали, защищая меня. Их проткнули копьями на моих глазах. Если ничего не предприму, нас здесь всех и положат…
Гремит разрыв, и близкие вопли сгорающих заживо людей шилом вонзаются в барабанные перепонки. Финальный рывок! Рублю палашом справа! Отражаю атаку слева! Еще одну! И… да! Мы прорвались до своих!
Солдаты седьмой колонны удерживают пробитую мной брешь. А в нее, яростно размахивая мечами, тотчас же врываются остальные бойцы нашего полка. Под свист клинков и звон стали они оттесняют противника дальше, и вот мы добились своего. Расширив вклинивание внутри вражеского построения, отвоевали себе пусть и небольшое, но пространство для маневра. Теперь нам предстояла самая важная часть…
Оставив своих подчиненных сражаться с пехотой в общем строю, кое-как проталкиваюсь между всадниками. Сейчас я нужен в авангарде. Однако перед этим мне срочно надо найти кого-нибудь из старших офицеров. Но на глаза попадаются либо простые солдаты, либо младшие эльдмистры.
Вот мелькнуло окровавленное лицо моего приятеля Салсина. Неслабый удар раскроил ему лунообразный нащечник, но спас от гибели. Скорее всего, аристократ лишился зубов с той стороны. А может и заработал перелом скулы. Но в данной ситуации это казалось наименьшей из всех его проблем. Увидев меня, парень через силу улыбнулся и шутливо отсалютовал палашом.
Продолжаю углубляться в ряды конницы и чуть дальше замечаю Лэдора нор Фэрвейна. Его рука, тяжело травмированная мной в дуэли, всё еще покоится на перевязи. И молодой офицер оказался вынужден идти в бой с одним только щитом. В нем, кстати, уже засело аж четыре дротика молдегаров, показывая, что он не избегал битвы. Но дворянин будто бы и не ощущал их веса.
С небольшими интервалами он пускал Объятия ифрита поверх голов наших бойцов, помогая прорыву. И я даже забеспокоился, как бы он не спёкся раньше времени от диссонатии.
— Побереги силы, Лэдор! Не бей так часто! — проорал я, проезжая мимо.
Аристократ мельком глянул на меня и отрывисто кивнул, принимая совет. Какие б между нами ни были отношения, но сейчас мы все обязаны действовать сообща.
Еще через десяток метров нахожу рубящихся в первых рядах наравне с простыми солдатами дружков Фэрвейна. А рядом с ними активно поднимает и опускает палаш второй мой приятель — весельчак Айен. Никто не отлынивает. Все понимают, что мы бьемся за собственные жизни.
Вот наконец я разглядел впереди белоснежные плюмажи лирантов! Устремляюсь туда. Ведь командир полка, если где и находится, так это там. Мурашка не успевает пройти и двух метров, как над нашими головами сверкает ослепительная вспышка. А секундой позже раскатистый грохот прибивает к земле. Кто-то из магистров успел в последний момент перехватить заклинание алавийских колдунов, летевшее прямо к нам. Еще чуть-чуть и Сарьенский полк лишился бы своих опытных милитариев. Но пугаться и поминать богов некогда. Нужно спешить!
Обезумевшая от громких звуков и запаха крови кобылка слушается моих команд всё хуже и хуже. Бедняжка так сильно натерпелась страху, что теряла восприятие реальности. Я буквально ощущал, как звериный ужас захлестывает ее бесхитростный разум. И потому мне приходилось добиваться от нее повиновения болезненными ударами шпор. Ну потерпи еще немного, моя красавица гнедая! Я тебе потом целый воз яблок скормлю, ты только не подводи меня!
— Мой экселенс, я выполнил ваше поручение! — проорал я, когда всё-таки отыскал командира полка. — Вклинивание расширено, теперь у нас будет шанс проскочить!