Марш обреченных
Шрифт:
— Мой экселенс, что с вами? — невозмутимо захлопала она глазками. — Позвольте вас вымыть и переодеть…
— Действительно, Риз, чего на тебя нашло? — вставила слово Веда. — Не помогаешь, так хоть не мешай.
Видимо, я всё еще пребывал в глубоком шоке от сюрреалистичности происходящего со мной. А потому безропотно сдался на милость девицам. Барышни раздели меня догола, подтащили громыхающую медную бадью, а затем в шесть рук самым унизительнейшим образом выскоблили каждый сантиметр моего тела. Причем, Веда от служанок не отставала и принимала в моем купании самое активное участие. Ей богу, даже мама в детстве меня так тщательно не мыла!
Одна из поборниц гигиены куда-то
И каким бы закоренелым скептиком я ни был, а с сухими фактами не поспоришь. Допустим, архаичное окружение я бы еще мог как-нибудь объяснить. Но вот чужие воспоминания, то и дело всплывающие в моей голове, разумному толкованию не поддавались. Добавить к этому девушку, в которой я признал сестру, коей у Александра Горюнова никогда не было. Незнакомое тело красавчика, чьими желтыми глазами я отныне смотрю на мир. И непривычный язык, который я не только совершенно спокойно воспринимаю на слух, но и говорю будто на родном. Что в итоге получается? Да какая-то мистика!
— Риз, ты в порядке? — тронула меня за руку Веда. — Ты какой-то слишком странный сегодня.
— Я… да, все хорошо. Спасибо тебе за заботу, — выдавил я.
Кажется, моя реплика барышню удивила. Но при служанках она говорить ничего не стала.
Еще несколько минут у девиц ушло на то, чтобы меня облачить, да причесать. И только после этого сестрица… боже, до чего же непривычно произносить это слово! В общем, сестрица подхватила меня под руку и повела на второй этаж отнюдь не маленького семейного поместья.
— Только прошу, братец, не дерзи отцу, — инструктировала меня Веда. — Он и так злится на тебя за вчерашний кутёж. Пусть ты и отмечал свою девятнадцатую зиму, но надираться как элдримский матрос не следовало. Многоокий создатель не даст соврать, когда я увидела, как тебя заносят в дом, подумала, что это тащат мертвеца…
Начисто пропуская мимо ушей щебетание сопровождающей, я ковылял как сомнамбула, ошалело озираясь. И едва не споткнулся, увидав напротив монументальной дубовой лестницы какое-то подобие алтаря. Сам по себе он ничем не был примечателен. Но вот одна из фигурок, вырезанная из полированного камня с особым тщанием и искусностью, приковала моё внимание. Игнорируя возгласы юной барышни, я высвободился из её нежных рук, сцапал статуэтку и прикипел к ней жадным взглядом. Как странно… ведь Ризанта наверняка неоднократно ходил мимо этого мини-святилища. Почему же сейчас его память не спешит мне ничего подсказывать?
— Веда, ты можешь сказать, кто здесь изображен? — повернулся я к сестре, демонстрируя ей каменную фигурку.
— Ты чего, Риз? Совсем плох стал? — воззрилась на меня собеседница, как на умалишенного. — Это же Ваэрис — смеющийся бог. Покровитель торговли, хитрости и плутовства.
От услышанного мои ноги подкосились, и я бахнулся на задницу, где стоял. Моя спутница кинулась поднимать меня с пола, что-то испуганно причитая. Однако мне не удалось разобрать ни слова, поскольку биение собственного сердца оглушило меня. Никакой ошибки быть не может.
Невзирая на все мои чудачества и неадекватное поведение, отец Ризанта откладывать воспитательную беседу не стал. И в конечном итоге меня всё равно поставили в его кабинете, как провинившегося школяра. Одион нор Адамастро сверлил отпрыска суровым взглядом из-под опущенных бровей. Глава этого дома оказался мужчиной средних лет, на вид не старше тридцати пяти. Однако чужая память услужливо подсунула мне информацию, что ему на самом деле почти пятьдесят. А молодо выглядит он благодаря тому, что является одним из озарённых, то есть магом. Вон те два крупных перстня на его пальцах как раз свидетельствовали о том, что аристократ имеет звание магистра второй ступени, чего бы это ни значило. Ризант наверняка знал. Но разбираться в перипетиях неродного сознания оказалось той еще задачкой…
— Как долженствует приветствовать старшего? — наконец прервал затянувшееся молчание Одион.
На звук голоса этого человека мое новое тело отреагировало… странно. Голова сама по себе втянулась в плечи, а глаза опустились к полу. Мне стоило немалых усилий подавить инстинктивное желание отвесить унизительно-низкий поклон. Вместо этого я степенно кивнул мужчине, как равному, и четко произнес:
— Ризант нор Адамастро первый приветствует тебя, мой экселенс.
Глава рода еще больше нахмурился и воинственно выдвинул нижнюю челюсть. Впрочем, я сделал все в соответствии с этикетом, принятым у высших сословий. Если верить багажу чужих воспоминаний.
— Откуда в тебе столько смелости, сын? Злоупотребление Ясностью совсем притупило твою тягу к жизни?
Несмотря на общий угрожающий смысл сказанного, в голосе Одиона прозвучали и оттенки тщательно запрятанного одобрения. И нет, страха перед этим человеком у Риза было хоть отбавляй. Но загвоздка в том, что те вещи, которые я выуживал из памяти молодого аристократа, удивительно точно перекликались с моим личным опытом. Почти половину из прожитых лет я провел на улице в компании всевозможных отбросов общества. Воры, братки, гопники, сидельцы со своими тюремными понятиями, беспредельщики и прочее отребье. Если якшаешься с подобной публикой, то прогибаться перед ними нельзя ни в коем случае. Иначе тебя быстро низведут в ранг шестёрок, из которого никогда уже не выбраться. И в этом аспекте аристократы очень походили на шпану из моего прошлого мира. А юноша по имени Ризант, чье тело я ныне занял, свой авторитет и так подмочил знатно. Выпивоха, трус, бездельник и вообще позор фамилии. Если я предпочту остаться таким же ничтожеством, то мне никогда не отмыть репутацию. Господи… всё еще не верю, что всерьез об этом рассуждаю. Но, блин, пора бы уже посмотреть фактам в лицо!
Не дождавшись от меня ответа, Одион Адамастро порывисто вскочил на ноги и исполнил замысловатый фортель руками. Оба камня на его перстнях засветились, порождая небольшую энергетическую проекцию. А уже через мгновение на кончиках пальцев мужчины заплясали языки настоящего пламени. По идее, Ризант должен был испугаться такой демонстрации силы. Но Александр Горюнов видел подобное представление впервые. И у меня от этого зрелища челюсть отвалилась до самой груди. Так вот ты какая, магия?
— Приветствуй меня, как подобает, или пеняй на себя! — пророкотал глава рода, которому, почему-то было важно добиться от сына не просто послушания, а раболепного подчинения…