Маршал Малиновский
Шрифт:
В Петроград последовала телеграмма с вопросом: «Как быть?» Ответ был кратким: «Немедленно привести восставших к повиновению силой оружия».
В Ла-Куртиые разыгралась страшная трагедия. 10 сентября лагерь был оцеплен 2-й Особой артиллерийской бригадой генерала Беляева, двигавшейся через Францию в Салоники по воле Антанты. Солдатам предъявили ультиматум. Реакционное командование ожидало вооруженного сопротивления, но этого не случилось. Воины построились на плацу. Они предпочли умереть стоя.
Начался артиллерийский обстрел. Три дня в упор расстреливали русских рабочих и крестьян, вся вина которых заключалась в том, что они не хотели больше сражаться за «демократию» банкиров и политических шулеров и требовали отправить их па родину.
На третий день лагерь сдался. Часть оставшихся в живых была разбита на рабочие команды и расселена по департаментам Франции. Три тысячи непокорных и упорствовавших отправлены в ссылку во Французскую Африку.
15 сентября Малиновский вышел из госпиталя п был направлен в .лагерь Курно, где размещалась наиболее реакционная часть экспедиционного корпуса. Последовал его арест. Пока шло следствие, в Россия свершилась Октябрьская социалистическая революция.
После ленинского воззвания «К гражданам России!», принятия II съездом Советов Декретов о миро и земле французское правительство издало приказ о разоружении
9
всех, без исключения, русских войск и отправке их па работы в каменоломни. Так Малиновский оказался в Бельфоре. Каторжный труд был не под силу — болела раненая рука.
Французское правительство вербовало добровольцев для продолжения войны с Германией. Зная, что немцы оккупировали Советскую Украину и издеваются над мирным населением, сотни русских, в том числе и Малипов-ский, согласились пойти на фронт. В январе 1918 года они прибыли в иностранный легион 1-й марокканской дивизии французской армии, которая уже в марте выступила прорвавшимся немецким войскам навстречу в Пикардии. С того дня дивизия не знала передышки: ее безжалостно бросали на самые трудные участки, особенно в последнем осеннем общем наступлении союзных войск под командованием генерала Фоша, продолжавшемся вплоть до капитуляции Германии.
Глубокой осенью Антанта окончательно сломила сопротивление кайзеровской армии. Теперь союзники получили возможность использовать свои войска против молодой Советской Республики. Началась иностранная военная интервенция. На юге России Антанта добилась объединения Донской и Добровольческой армий под командованием генерала Деникина.
В это время вспомнили о русских, их срочно вывели из иностранного легиона, где Малиновский воевал наводчиком, а затем начальником пулемета, и разместили в деревне Плёр, недалеко от города Сюзанпа. Сначала было решено направить всех к Деникину, но оставшиеся в живых комитетчики, в том числе Малиповский, призвали солдат отказаться воевать против своих братьев в революционной России. Наконец, в июле 1919 года стали записывать желающих вернуться на родину. Малиповский и еще человек двадцать пожелали отправиться в Одессу. Никому не верилось, что тревогам и лишениям на чужой земле скоро придет копец. Месяц ожидания показался вечностью.
И вот группа русских солдат в конце лета 1919 года погрузилась на пароход «Поль-Лека» и покинула Францию. Русских поместили в темном трюме. Французским морякам было запрещено всякое общение с ними. На палубе все время находились люди в штатском, создавая видимость безучастных пассажиров. По всему чувствовалось, что отправка русских была тщательно подготовлена г обеспечена соответствующими инструкциями на случай неповиновения. Тем более, что вывозились самые стойкие из оставшихся в живых: около трехсот человек.
В дороге Родион пытался представить, что происходит в его родном городе и с чего начнет он там свою жизнь. Это никак не удавалось: слишком противоречива и непонятна была обстановка. Но Малиновский твердо решил стать на сторону революции и не боялся об этом говорить расположившимся рядом солдатам.
Состояние почти полного неведения крайне угнетало. По прибытии в Суэц выяснилось, что об Одессе не может быть и речи. «...Тогда куда же пас везут? Мы требуем ответа. Давайте сюда капитана!» — кричали солдаты при появлении в трюме французов. В ответ — молчание. Для выяснения положения была избрана делегация во главе с Малиновским, которую после неоднократных отказов принял капитан парохода.
— Мы уполномочены узнать: куда плывем?
— Во Владивосток,— сказал канптан.
— Чем можете подтвердить свои слова?
— Ничем другим, как высадкой.
— В Африке?
— В Сингапуре мы предоставим возможность убедиться самим. И передайте солдатам пусть не поднимают шума.
На остальные вопросы ответа не последовало. Члены делегации поняли, что от капитана больше ничего не добиться, и на этом беседа была закончена.
После того, как миновали Африку и взяли курс па Восток, было похоже, что капитан сказал правду. Теперь всех беспокоил вопрос — в чьих руках власть во Владивостоке и что их там ожидает.
Через некоторое время русские солдаты заметили, что обстановка па пароходе смягчилась и французские моряки стали общительнее. Видимо, окончательно убедились, что пикакого взрыва негодования со стороны русских не будет.
...Намного позже Р. Я. Малиновский понял, почему тогда они не пошли па Одессу и такой безлюдной и таинственной была их отправка в марсельском порту. Оказалось, что в июне — июле 1919 года в Бизерте, Итее, Тулоне восстали моряки возвратившейся из революционной России черноморской эскадры, которые двумя месяцами раньше выступили против антисоветской пнтервенцип и потребовали немедленной отправки па родину. Команды флагманского корабля «Жан Бар» и линкора «Франс» в Севастополе, крейсера «Вальдек-Руссо», миноносцев «Мамелюк» и «Фоконно» в районе Одессы подняли крас-пые флаги. Правительство Клемансо подавило восстание и вынуждено было эвакуировать свои войска, опасаясь новых выступлений и перехода их па сторону Советской власти. В французских портах к восставшим морякам присоединились рабочие. Поэтому боясь выступления интернированных русских солдат, их решили отправить в занятый японцами и белогвардейцами Владивосток.
...В середине октября пароход прибыл во Владивосток. В иорту было безлюдно. Потом неожиданно появились белогвардейские офицеры, начавшие агитацию за вступление в контрреволюционную армию.
Неясность обстановки, распространение клеветнических слухов о красных и скорой гибели их не сломили революционного духа бывалых солдат. «Если выстояли там, на чужбине, как же можно продаться дома, на своей земле!» — думал Малиновский. Необходимо было предпринять меры, чтобы выпутаться из создавшейся ситуации, уйти от предательства.
Малиновский и группа одесситов стали просить, чтобы их отпустили на побывку по домам, мол, они заслужили такое право в боях за старую Россию во Франции. Разрешение с трудом удалось получить в комитете Пленбеж. Первую радость за долгие годы скитаний на чужбине никто нс скрывал. Но кругом были белогвардейцы. В своп двадцать один год Родион Малиновский понимал, что па родной земле его еще ждут новые испытания.
...Солдаты, которых отпустили на побывку, сели в поезд, направлявшийся в Омск. Суровое время давало о себе знать. Эшелоны охранялись от нападения партизан и почти не останавливались на станциях и полустанках. При проверке документов в Иркутске колчаковцы стали задерживать отпускников, появившихся в такую тревожную пору. Малиновский с группой солдат успел бежать. На станции они осторожно выяснили, что почти все железнодорожники настроены против белогвардейцев. При содействии кондукторов одного из товарпых поездов группе Малиновского удалось благополучно доехать до Омска. Остальные добирались разными способами.