Маршалы Сталина
Шрифт:
Получив обращение Конева, Жуков направил доклад Сталину. Сообщив, что «наступление частей Конева по тылам 8 гв. А и 1 гв. ТА создало путаницу и перемешивание частей, что крайне осложнило управление боем», он просил установить четкую разграничительную линию между войсками фронтов или даже «разрешить мне сменить части 1-го Украинского фронта в г. Берлине». Как видим, это радикально отличалось от предложений Конева и может даже рассматриваться как попытка вывести того из «игры».
Но Ставка и сама поняла опасность сложившейся обстановки. Командующим фронтами была направлена директива о новой разграничительной линии. В соответствии с ней, в частности, Рыбалко должен был отвести подчиненные части
Вряд ли на это не обратил внимания адресат донесения — Сталин. Но на роль фронтов в общем успехе он имел свое мнение. В праздничном приказе Верховного Главнокомандующего по итогам боев за нацистскую столицу формулировка о вкладе фронтов была иной, по мнению военных историков, более объективной, а именно: войска 1-го Белорусского фронта овладели Берлином при содействии войск 1-го Украинского фронта.
Берлинская операция стала последней для Жукова, но не для Конева. В первых числах мая, когда над немецкой столицей уже полыхал кумач, в Чехословакии вспыхнуло антифашистское восстание. От потопления в крови пражан могла спасти лишь немедленная помощь советских войск.
Подготовка операции завершилась поистине молниеносно. Из-под Берлина в исходный район северо-западнее Дрездена войска 1-го Украинского фронта вышли за трое суток. Конев и штаб фронта использовали это время для разработки плана необычно динамичного и дерзкого марш-маневра. 3-я и 4-я танковые армии генералов Рыбалко и Лелюшенко, выдвинувшись с двух находившихся за Эльбой плацдармов, стремительно перевалили Рудные горы и догнали войска группы армий «Центр», направлявшиеся к столице Чехословакии.
На рассвете 9 мая 1945 г. танки 1-го Украинского фронта победно загрохотали по мостовым Праги. В этот день Москва салютовала персонально коневцам. Другой, вечерний салют, знаменовал общую Победу.
По завершении войны маршал Конев в соответствии с фронтовыми заслугами прочно занял место в руководящем эшелоне Советских Вооруженных Сил. Около года прокомандовав Центральной группой войск в Австрии, он затем до 1960 г. был заместителем, первым заместителем министра обороны. Периодически эти посты сочетал с обязанностями главнокомандующего Сухопутными войсками и главного инспектора Советской Армии. Недолго стоял во главе Группы советских войск в Германии. Воинскую службу, стаж которой к тому времени перевалил за полвека, он завершил в группе генеральных инспекторов Министерства обороны.
Такому послужному списку мог позавидовать любой военачальник. И у его обладателя были все основания считать свою жизнь прожитой не зря. Так оно, безусловно, и есть.
Но до конца дней Конева тяготило проявленное им малодушие, когда на октябрьском Пленуме ЦК КПСС 1957 г. Н.С. Хрущев осуществил политический расстрел Г.К. Жукова, обвинив бывшего министра обороны в бонапартизме. Тогда Иван Степанович не нашел в себе силы пойти против партийной линии. Презрев факт, что Георгий Константинович в октябрьские дни 1941 г. под Москвой спас его буквально от расстрела, Конев включился в недостойную кампанию по дискредитации своего фронтового товарища. Широкий резонанс имела его статья в «Правде», содержавшая ряд несправедливых обвинений в адрес Жукова.
Увы, не в одном Коневе проявился
Со ссылкой на бывшего порученца маршала не раз публиковалась информация о том, как много позднее Конев пытался повиниться перед опальным сослуживцем, но тот категорически отверг эту попытку. Якобы на письме Ивана Степановича с покаяниями за слабодушие, Жуков размашисто написал: «Предательства не прощаю! Прощения проси у Бога!». Увидев жуковскую «резолюцию», Конев лишь удрученно произнес: «По-снайперски, прямо в сердце! И поделом…».
Некоторые детали в рассказе, правда, вызывают сомнение в такой концовке истории. Достоверно известно, что незадолго до кончины Конева (из них двоих он ушел из жизни раньше) военачальники нашли в себе силы помириться. Иван Степанович приехал к своему давнему другу-сопернику на дачу. Свидетелей их вполне мирной беседы не было, но можно предположить, что вспоминали они не только об «огнях-пожарищах» давней войны…
Л.А. Говоров:
«Я ДОЛЖЕН БЫЛ БЫ СДЕЛАТЬ БОЛЬШЕ»
В последнем письме Леонида Александровича руководству страны, которое он продиктовал сыну, чуть ли не с чувством вины прозвучало: «Я должен был бы сделать больше, но сделал, что успел, что смог…». И на больничной койке Говорову не изменили природная скромность, сдержанность, самокритичность. В свои неполные шестьдесят уходил человек, сделавший для Отечества столько, на сколько большинству не хватило бы и нескольких жизней.
Маршал Советского Союза, Герой Советского Союза, кавалер ордена «Победа»… Многое в судьбе Говорова было уникальным, отличавшим его даже в ряду самобытнейших людей, каковыми предстают маршалы Великой Отечественной. Достаточно сказать, что он был одним из считаных «долгожителей» в роли командующего войсками фронта: из 46 месяцев, что длилась война, он занимал этот пост более 36. И уж совсем уникальный случай: он не «изменил» этому фронту (да какому — Ленинградскому!) ни разу.
А ведь начинал Говоров отнюдь не как общевойсковой командир. Наоборот, он словно от рождения был предназначен стать артиллерийским начальником. Военную службу начал в декабре 1916 г.: юнкер, младший офицер батареи. По той же стезе Говоров пошел и в Красной Армии, в которую вступил в январе 1920 г.: командир дивизиона, помощник начальника, начальник артиллерии дивизии, командир артиллерийского полка. Отличился в боях на каховском плацдарме, участвуя в середине октября 1920 г. в отражении самой крупной танковой атаки белых за всю Гражданскую войну. Был дважды ранен. Удостоился ордена Красного Знамени.
С максимальной пользой использовал в целях учебы мирные будни. «Показал себя во всех отношениях весьма способным командиром. Обладает сильной волей, энергией, инициативой. Техническая подготовка как артиллериста безукоризненна». «В тактическом отношении является отлично подготовленным и во всякой обстановке умеет разобраться. Склонен к самостоятельному принятию решений без боязни ответственности… Наиболее склонен к строевой артиллерийской работе. Для старшего общевойскового начальника явится надежным сотрудником и ценным помощником». «…Показал практические и теоретические знания артиллерии и общей тактики отличные. Отлично знает огневое дело и методы точной стрельбы… Требователен к подчиненным, но вместе с тем чуток и внимателен. Хороший организатор», — отзывались о нем прямые начальники{143}.