Маршрут № 5
Шрифт:
– Артем? Что не спишь? — сонно спросил он.
– Да что-то не спиться, — затягиваясь, сказал Артем.
– ММ. Понятно — Марат медленно потянулся и пошел в ванну.
С каждым днем, усталость Артема, давила за шею все сильнее, и казалось, что еще момент и все — удавка окончательно затянется. Артем прилег на кресло и закрыл глаза. В голове кружился хоровод мыслей. Он соскучился по всем, особенно по стальному зверю, со значком «БМВ» на капоте. Бумер Артем выиграл на одной из гонок на чемпионате, и они неразлучно подружились. Это не было это понтом, это просто была машина, к которой Артем очень привык. Среди знакомых людей, Артем всегда имел популярность. Его уважали за его простоту, он всегда был тем, кто есть — ни больше, не меньше. Под приливами нахлынувших
Его разбудил посторонний шум, не смолкавший ни на секунду. Артем тяжело поднял веки. Ранним утром, на его удивление, все проснулись. Никто не стоял на месте, каждый занимался своими делами. Девушки суетились на кухне, а Марат заставлял мужской пол отжиматься. Артем неохотно поднялся с кресла и протер глаза.
– Проснулся наконец, — тяжело дыша сказал Шуруп. — Присоединяйся.
– Нет, спасибо, — усмехнулся он.
Артем быстро надел амуницию и спешно направился умываться. Окатив себя из котелка с холодной водой, Артем поднял взгляд на зеркало. Снова пустой взгляд рассматривал глубокий шрам на лице. Сталкер пристально смотрел на отражение, не сводя глаз. Раньше, все было иначе. Он каждый раз, даже выходя в магазин, не мог пройти мимо зеркала, чтобы поправить прическу, или же улыбнуться самому себе. Теперь, этого он уже не делал. Трудно жить, когда смысл потерян, когда кроме ненависти и боли больше ничего не видишь, когда в душе, словно в старом брошенном театре, пусто и тоскливо, а в сердце не осталось ничего святого, ни капельки надежды, ни веры в Бога. И взгляд ежедневно встречает пустоту в темно-серых тонах, от которого хочется выть волком. Артем провел грубой рукой по подбородку и снова поддался одним моментом из прошлой, насыщенной жизни.
Он стоял возле родного дома, ожидая ее. Артем вышел из машины, и сев на капот любимого зверя, закурил "Кент". Раздался писк домофона, и из-за железной двери выбежала Катя. Артем засиял и выпрямился, быстро потягивая сигарету. Катя в спешке направилась к нему, но вскоре улыбка на ее лице пропала, и Артема встретил суровый взгляд. Она встала перед Артемом и вытянула изо рта почти стлевший окурок.
– Скажи мне, сколько можно курить! — с восклицанием поинтересовалась Катя.
– Брошу малыш, — Артем виновато опустил глаза.
– Брошу, Брошу. Ты уже, сколько мне это говоришь? — она сделала серьезный вид, но он больше походил на смешное выражение, что заставила Артема улыбнуться.
Он быстро спрыгнул с капота и направился в салон. Через секунду, в его руках находился огромный букет, из любимых цветов Кати — Лилий. Катя была в восторге, и приятно улыбнувшись, поцеловала Артема в щечку, но едва губы докаснулись до кожи, как она вдруг отпрыгнула.
– Ты опять небритый Артем! — крикнула она. Артем лишь засмеялся в ответ и крепко прижал ее к себе.
Время никогда не щадило никого. Многие говорили — время лечит, но Артем давным-давно перестал верить в это, иногда времени становиться так много, что начинаешь сходить с ума. Оно утратило свой смысл. Отныне, Артем смотрел лишь на часы, чтобы засечь таймер на длительность фильтра противогаза. Теперь различие было только в одном — день и ночь, ясно и темно. Минуты или даже секунды на циферблате не значили абсолютно ничего. Три года сильно изменили внешность сталкера. Волосы, Артем больше не отращивал, частенько брил все под короткий ежик, в глазах больше не было того яркого блеска и жизнерадостности, они были налиты кровью и мертвым спокойствием. Один глаз из-за шрама был не сильно прикрыт, а на бороде вылезла щетина, которую сталкер и не собирался сбривать.
Он осторожно протянул массивную руку к зеркалу и докаснулся пальцами до отражения, обводя собственный силуэт. Но быстро ностальгия, утратила свое время, и полностью придя в себя, Артем пошел к новой семье.
Все уже сидели за столом, ожидая Артема. В нос ударил родной и вкусный запах ароматной еды. На столе в кастрюле была заварена свежая картошка, посреди стояла большая тарелка с нарезанными огурцами и с грибами политые маслом и луком. У каждого остывала целая чашка ароматного черного кофе с бутербродами. Сталкер присел, и, пожелав всем приятного аппетита, присоединился к трапезе. После трех лет, казалось самый обычный обед из картошки и выращенных овощей, был нечто неописуемое. Артем мог сравнить это только с роскошным салатом из сказочно дорогого ресторана. Завтрак быстро закончился и все в спешке разбрелись собираться в рейд. Артем вытащил из рюкзака ноутбук и сел за дневник.
«17 Марта.
Что делало нас людьми? Почему мы отличались от животных? Когда-то мы возводили целый мир. Человек был хозяином планеты. Неимоверным трудом, собственным потом и кровью мы возводили в небо огромные небоскребы, строили на собственных костях железные дороги и водные каналы. Собирали мощные, самые мощные Атомные электростанции, проливали кровь на полях сражения. Один человек мог управлять целой транспортной системой, один банк мог переводить с помощью компьютера миллиарды денег в любую точку за десять минут. Все было так прекрасно, что сейчас я с болью пишу эти слова.
Я не представляю, какой бы сейчас была Тула, спустя три года. Многое бы изменилось, несомненно. Человек стремился к совершенству. Даже у меня стоял холодильник с выходом в интернет-абсурд! Но видимо всему есть предел и мы достигли пика. Я и в мыслях не мог подумать, что мир можно уничтожить так просто, без всяких последствий. Всего лишь легкое нажатие на кнопку и шесть миллиардов жизней в один миг устремились на покой. 99.9 % людей покоятся под руинами бывших домов. Их некому похоронить, я не знаю за что нас так сильно наказал Бог. Мы тот 0.1 % что осталась на земле, в этом, теперь уже никчемном Мире.
Что нас делает людьми? Нас сплотила одна беда, мы крепко вцепились друг в друга. Мы понимаем, что под отдельности мы ничто, и лишь вместе мы сможем добиться победы. Война кончилась, но для нас она продолжается, в ней нет победителей, но мы живем на поле боя, мы каждый час боремся за выживание, отгрызая малейший кусочек земли. Пожалуй, самосохранение и делает нас сильнее, закаляет, оставляет нас людьми. Может быть, оружие это сила. Не стану спорить, без оружия я уже давно бы лежал в канаве с перегрызанным горлом, но есть еще одно оружие, оно внутри. Прежде всего, почему мы еще живы, это вера, надежда. Мое самое главное оружие это-Молитва».
— Артем нам пора выходить, — вдали бункера раздался веселый голос Шурупа.
– А где Леша? — удивленно спросил Артем.
– Он на месте уже, ждет нас, возьми гарнитуру, — Шуруп протянул руку.
Артем засунул приемник в ухо и надел противогаз. Все было готово к выходу. Их вновь ожидали приключения.
Ранее утро города Тулы. На улице было уже довольно светло, однако погода оставляла желать лучшего. Серые небеса вновь затянули небо, в лицо сталкеров дул сильный ветер, раскачивая голые ветви изуродованных радиацией деревьев. Шуруп и Артем направились вдоль дороги.
– Что это за улица, — поинтересовался Артем. — Довольно знакомая местность.
– Сейчас мы двигаем по Красноармейскому проспекту, вглубь Московского вокзала — сквозь защиту громко бормотал Шуруп.
– Верно, — Артем узнал местность.
Где-то вдалеке проблеснул яркий раскат молнии. На бывшем киоске "Роспечать" до самой земли висели огромные сосульки. Посреди дороги стоял ржавый грузовик, лишь едва на нем виднелись местами красная окраска, на заднем борту Артем разглядел надпись: "Сеть магазинов Магнит". Дверь грузовика со скрипом раскачивалась от ветра, постоянно открываясь, то закрываясь.
– Артем, а ты же где-то рядом жил, да? — спросил Шуруп.
– Немного выше, на Вересаева, — Артем показал пальцем вдаль, указывая примерное расположение убежища.
– Понятно. Как обосновался?
– Нашел убежище, там была циркуляция воздуха. Потом просто продолбил дыру и через нее пошли грунтовые воды. Ну а затем, притащил туда, все, что находил. Вот и жил.
– Боже, один? — Шуруп посмотрел на Артема с испуганными глазами.
– Последние пол года да. А так, я был с еще одним сталкером, Титан его звали.