Марсиане (сборник)
Шрифт:
Конечно, ни о чем из этого он не знал, когда обнимал ее за талию (красноречием он явно не был наделен так, как Эрик), но она не желала прощать ему это невежество. Она размышляла, как бы подипломатичнее выскользнуть из его хватки и отойти на комфортное расстояние. Больше он пока явно не собирался ничего предпринимать, поэтому она решилась на один из своих трюков – опершись на него, чмокнула в щеку, а потом, когда он ослабил хватку, отодвинулась подальше. Но когда она приступила к маневру, панели Роджера шумно раздвинулись
– Ой, – пробормотал он, только заметив их. Но, различив, кто перед ним и в каком положении, добавил: – А-а. – И проковылял к туалету.
Айлин воспользовалась заминкой, чтобы ускользнуть от Джона и уйти к своей койке, которая, как Джону было прекрасно известно, служила запретной для посторонних территорией. Несколько взволнованная, она улеглась. Эта улыбка, это «а-а» – Роджер раздражал ее так, что она не могла теперь уснуть. И две звезды – одна голубая, другая белая – все это время светили ей.
На следующий день тащить тележку настал черед Айлин и Роджера. Это был первый раз, когда они делали это вместе; остальные тем временем шли впереди или по бокам, устраняя множество мелких трудностей, что возникали на пути их тележки. Редкие вымоины иногда оказывались достаточно глубокими, из-за чего приходилось пользоваться лебедкой, но чаще всего достаточно было просто провести маленькую подвижную тележку строго по центру русла. Они решили использовать частоту 33 для личных переговоров, но кроме насущных вопросов они мало что обсуждали.
– Осторожней, там камень!
– Как мило – треугольник из скал. – Роджера очень мало интересовала она сама и ее наблюдения. Айлин это четко видела. И он, думала она, чувствовал то же самое в ее отношении к нему.
– Что будет, если сейчас мы выпустим тележку? – в какой-то момент спросила она. Тележка балансировала на краю оврага высотой в шесть-семь метров, и они катили ее вниз с помощью лебедки.
– Она упадет, – ответил он деловито, хотя сквозь его забрало она видела, что он улыбается.
Она раздраженно пнула камешки в его сторону.
– Да я спрашиваю, разобьется она или нет? Грозит нам из-за этого смертельная опасность?
– Однозначно нет. Эти штуки практически неубиваемы. Правда, пользоваться ими потом будет опасно. Они падали с четырехсотметровых обрывов – пусть не отвесных, а пологих, – но в итоге даже не помялись.
– Понятно. Значит, когда ты бросился за тележкой вчера, наши жизни ты на самом деле не спасал.
– Да нет. А ты что, так подумала? Я просто не хотел спускаться с той горки и потом еще чинить тележку.
– А-а.
Айлин позволила тележке шумно упасть на дно, и они принялись спускаться к ней. После этого они довольно долго молчали. Айлин размышляла над тем, что вернется в Берроуз через три или четыре дня и ничто в ее жизни не разрешится и не изменится.
И все
Роджер нервно щелкнул языком.
– Что? – спросила Айлин.
– Идет песчаная буря. – Он переключился на общую частоту, и Айлин теперь тоже ее слушала. – Прошу всех вернуться в главный каньон, приближается песчаная буря.
По радио раздались стоны. Никого не было видно. Роджер грациозно спустился по каньону и вернулся обратно.
– Лагерь разбить негде, – пожаловался он. Айлин пронаблюдала за ним; он заметил что-то на западном горизонте и указал ей: – Видишь там гребень в небе?
Айлин видела лишь пятно, в котором розовое небо становилось желтоватым, но все равно ответила:
– Да.
– Пыльная буря. Тоже идет к нам. Кажется, я уже чувствую ветер.
Он поднял руку. Айлин считала, что ощутить ветер через костюм при атмосферном давлении в тридцать миллибар было нереально, что гид просто бахвалился, но, когда подняла руку сама, ей тоже показалось, что она ощутила какие-то слабые колебания.
Вдали в каньоне возникли Иван, Кевин и чета Мицуму.
– Там есть место для лагеря? – спросил Роджер.
– Нет, каньон становится ещеуже.
В этот момент песчаная буря их и настигла – внезапно, как ливневый паводок. Айлин видела вперед не больше чем на пятьдесят метров; казалось, они находились внутри подвижного купола с летающим песком и вокруг было темно, как в бывавшие здесь длинные сумерки, если не темнее.
В левом ухе, на частоте 33, Айлин услышала протяжный вздох. Затем в правом, на общей частоте, раздался голос Роджера:
– Все, кто в каньоне внизу, держитесь вместе и поднимайтесь к нам. Доран, Шерил, Джон, скажите что-нибудь – где вы?
– Роджер? – на общую частоту вышла Шерил, голос ее звучал испуганно.
– Да, Шерил, ты где?
Сквозь резкий шум помех:
– Мы в песчаной буре, Роджер! Я тебя еле слышу!
– Доран и Джон с тобой?
– Я с Дораном, он за этим хребтом, я его слышу, но он говорит, что не слышит тебя.
– Соберитесь вместе и ступайте назад в главный каньон. А что с Джоном?
– Не знаю. Уже час его не видела.
– Ладно, тогда оставайся с Дораном…
– Роджер!
– Да?
– Доран уже здесь.
– Теперь я опять тебя слышу, – послышался голос Дорана. Он, казалось, был напуган еще сильнее, чем Шерил. – За тем хребтом сильные помехи.
– Да, из-за этого, думаю, мы не слышим Джона, – сказал Роджер.
Айлин увидела, как смутная фигура гида, объятая янтарным сумраком бури, поднялась по склону каньона. «Песок» в разреженном воздухе представлял собой в основном пыль либо еще более мелкие частицы и походил на дым, но редкие крупные его зерна время от времени стучали по забралу.